Барсуквилл. Марина Жильцова
лога.
– Этого я и опасался, – вздохнул Боря, – дедуль, но мне совсем не интересна археология!
– Борис, – дед насупил брови, – это не обсуждается!
– И он сказал мне, что это не обсуждается, – вечером Боря жаловался своему другу, барсуку Виталию.
Но Виталий только развёл лапками.
– А мне кажется, это нормально! У нас вот в семье все ботаники! И я тоже скоро пойду учиться на ботаника.
– Виталик, ты не понимаешь, – замотал головой Боря, – не люблю я археологию! Не моё это.
– А что тогда твоё? – спросил Виталик.
Борис заозирался по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
– Пойдём, покажу, – шепнул он, – только это большой-пребольшой-пребольшущий секрет.
Долго они шли по улицам Барсуквилла – подземного барсучьего города, которому было уже несколько тысяч лет. И вот наконец дошли до улицы Пекарей.
Здесь располагалась кондитерская, знаменитая своей наивкуснейшей выпечкой. Боря мог часами смотреть сквозь витрину, как барсук Геннадий печёт свои легендарные торты.
Вот и сейчас Боря так и прилип к стеклу и заворожённо уставился на тортики.
– Вкусненького захотелось? – спросил Виталька. – Я бы тоже чего-нибудь перекусил.
– Нет, Виталик! – покачал головой Боря. – Это и есть мой пребольшущий секрет!
– То, что ты тортики любишь? – засмеялся его товарищ. – Тоже мне секрет!
– Да нет, – махнул лапкой Боря, – хотя да, но секрет не в этом. Я хочу стать… кондитером!
Но вскоре Борис столкнулся с неизбежным. Со школой. Да не просто со школой – со школой археологов. Он сидел на последней парте, смотрел в окно и страдал.
Перед его мысленным взором проносились тортики с розочками, крендельки и кексики с посыпушками. Все они кружились в его мыслях под музыку и иногда сыпали соль на рану, выкрикивая: «Боря! Боря! Испеки нас! Скушай! Боря!»
Изредка в этот танец врывался гнусавый голос учителя: «И вот тогда наши предки стали археологами. И был это прорыв! Столько всего отрыли! Столько откопали!»
Но затем Боря снова возвращался к своей тоске по пирожным.
После занятий он решил прогуляться перед тем, как идти домой. И для этих целей он, разумеется, выбрал улицу Пекарей.
Остановившись у витрины кондитерской, Боря принялся завороженно смотреть, как пекарь Геннадий мастерит нечто невообразимое – пятиэтажный торт! Да какой-то особенный! С фигурками!
Боря простоял так целый час, а потом вздохнул и поплёлся домой – ведь им задали выучить целый параграф по истории барсучьей археологии.
А наутро его снова ждало неизбежное – школа.
С тех пор, как Борис пошёл в школу археологов, он стал бывать на улице Пекарей гораздо чаще, чем прежде. Чуть ли не каждый день.
Оно и понятно. Теперь это была его единственная отдушина.
И даже по выходным он шёл туда, смотреть, как работает лучший кондитер Барсуквилла. Потому что, если он туда не ходил, у него появлялся страх, что он упустил что-то очень важное.
И вот однажды Борис в очередной раз отправился смотреть, как создаются лучшие в мире тортики и пирожные. Как обычно, он прилип носом к стеклу кондитерской и стал завороженно наблюдать за действиями пекаря.
Но внезапно случилось неожиданное.
Из-за угла возмутительнейшим образом выскочил барсук-велосипедист и как возьми да сбей несчастного Бориса с ног! Да так, что тот опрокинул горшок с цветком и наделал очень много шуму.
Из кондитерской тут же выбежал пекарь Геннадий, чтобы понять, что приключилось.
Сурово оглядевшись, он вытер руки о фартук, поставил горшок на место, поправил покосившуюся вывеску и наконец взглянул на Бориса.
– Так-так, – хмыкнул он, – что это мы тут делаем? Я давно заметил, что ты тут у нас постоянный гость. Пирожные покоя не дают?
– Дают! – принялся всё отрицать Боря. – То есть нет! Не дают! Но не в том смысле, что вы подумали!
– А в каком же таком смысле?
– Я не есть… Я это… Пекарем стать хочу, – вздохнул он и зажмурился, ожидая очередного рассказа о том, что «не положено», потому что «традиции».
Но пекарь Геннадий его удивил:
– Так это прекрасно! – он радостно вскинул лапы. – Проходи же скорее! Буду тебя учить! Нет ничего прекраснее, чем тортики и пирожные!
Так Борис стал на один маленький барсучий шажочек ближе к мечте.
С тех пор у Бориса стало больше уроков. Но представьте, он был счастлив.
Сначала он изучал археологию и в нетерпении ёрзал на стульчике, ожидая конца занятий, а затем на всех парах мчал на улицу Пекарей! Где лучший пекарь! Лучший! Учил его, Бориса,