Блуждающие мотыльки. Надя Май
и полупустой рюкзак и спешу… Куда-то. Нужно спешить. У меня могут украсть телефон или я умру от удушья. Здесь слишком много людей. Но что еще хуже, они стоят совсем близко. Настолько близко, что я чувствую, как оседает на коже их тяжелое дыхание.
Быстрее. Еще быстрее… Нельзя медлить. Нельзя оборачиваться.
Быстрее, быстрее, быстрее…
Кто-то следует за мной попятам. Я не знаю кто, но слышу гул его шагов. Оборачиваюсь и тут же проглатываю беззвучный крик. Мой преследователь не человек – Тень. Уродливая и мерзкая. Бесформенная черная масса, отдаленно напоминающая человека. От нее веет холодом. А еще угрозой.
Легкие сжимаются. Клянусь, еще немного, и они лопнут. Раздробят хрупкие ребра и разорвут внутренности на мелкие куски. Мне нужно ускориться.
В какой-то момент вокруг не осталось ни одного человека. Их бездушные тела без следа растворились в тусклом свете лампы. Больше нет липкого дыхания и цепкого взгляда. Только металлический скрип старой электрички. Я пытаюсь сделать вдох, но… опять ничего не выходит. Вагон уже не пустует. На сиденьях постепенно появляются пассажиры. Их фигуры смазаны и все еще не имеют лиц. У меня не осталось сил для побега.
Из горла вырывается сиплый звук. Мои внутренности горят, готовясь взорваться. Тик-так. Я умру. Задохнусь среди всех этих людей, в этом дряхлом, полном старой гнили вагоне.
Лампочка наконец лопается. Вагон наполняет густая тьма. А в ней все эти люди.
Скрип ржавой двери и чужие беззвучные шаги. Тень. Я не видела его, но знала, что он близко. Кажется, его преследовали также, как он преследовал меня.
Он… Он…
Оглушительный треск, и лампочка снова загорается. Целая.
Тень стоит напротив меня. Его высокая массивная фигура склоняется к моему лицу, но я не чувствую его дыхания.
– Просто стой.
Неожиданно мягкий голос обволакивает кожу и кости.
Это был голос Тени. И сейчас Он разговаривал со мной.
– Ты мне противен, – с хрипом выдавливаю из себя.
Как же глупо. Зря потратила кислород.
Пропал вагон. Пропал свет лампочки. Исчезли пустые люди. Сон оборвался.
Да, всего лишь сон.
Зато теперь я могу дышать. Под щекой мягкая подушка, а руки обнимают старого плюшевого кролика. Все в точности, как было ровно до того момента, когда я уснула. Все так же, только вот отчего-то пошевелиться не получается.
Каждую клеточку моего тела сковало под цепким взглядом чужака.
В комнате есть кто-то еще.
С трудом поднимаю голову. На журнальном столике сидит Тень. Он тут, хотя сон закончился.
Живот свело от голода. Я хочу есть. Смотрю на Тень. Он продолжает сидеть на столике. Его фигура все такая же омерзительная, но рядом с ним лежит вскрытая упаковка печений, а я очень голодна.
– Дай печенье, пожалуйста, – вежливо прошу его, но мои губы не шевелятся. Глаза закрыты, однако я смотрю на него и говорю.
Тень молчит. Я нетерпеливо указываю на упаковку печений. Он не издает ни звука. Не знаю зачем, но я опускаю взгляд на кровать. Моя рука на самом деле обнимает кролика. Она не шевелится.
Так я все еще сплю?
Щелчок.
Я больше не в состоянии двигаться. Во рту не дожёванное печенье. На языке солоноватый привкус. Шершавая упаковка валяется рядом с подушкой. Мои руки обнимают кролика.
Что-то липкое касается спины. К горлу подступает ком. Меня сейчас стошнит.
Опять щелчок.
Нет мерзкого оцепенения. И Тени тоже нет. Но я не шевелюсь и не открываю глаза. Удушающее чувство сжимает грудную клетку.
Мне страшно.
Щелчок.
Тело все так же не слушается, но я отодвигаю подальше шуршащую упаковку.
Во рту кусочки печенья.
Щелчок.
Мой рот пуст. Я заперта в собственном теле. Тень рядом, совсем близко. Его дыхание на моей оголенной шее.
Я боюсь, я не могу, я не хочу шевелиться.
Мои глаза закрыты, но я знаю – он рядом. Тень прямо за спиной. Сидит на моей кровати и едва уловимо касается своими конечностями моего затылка. Я чувствую его. Чувствую всем своим существом.
Щелчок.
Я в своем теле и могу пошевелить пальцами. Нет оцепенения. Легкие наполняются воздухом. Кожу покрывают бусины холодного пота.
Сон закончился. Тени нет. Хотя кажется, что он все еще где-то поблизости.
***
Ледяная вода стекает прямиком в слив потрескавшейся от времени раковины. Жесткой щеткой методично вожу по зубам. Вверх-вниз. Все движения давно доведены до автоматизма. Почистить зубы, сплюнуть в раковину пену от пасты, набрать в рот воды и еще раз сплюнуть.
Я поднимаю голову и смотрю на круглое зеркало в пластмассовой раме. Несколько засохших белых капель, мутные разводы, небольшая трещина в левом верхнем углу. Мне требуется время, чтобы наконец сфокусироваться