Так я женился на антифанатке. Любовь. Ким Ынджон
ь телесного цвета все еще скрывал ссадину на лбу у Худжуна. А вот его губа была уже в полном порядке. Однако девушку беспокоила глубокая рана на ладони, перевязанная бинтом.
– Не проще ли повернуть монитор в нашу сторону? Вот так. – Держа камеру, Худжун проверил фокус на мониторе, на котором отображалось его лицо.
– Ты и правда не против всего этого? – Гынён вздохнула.
– Ты чего-нибудь хочешь? Только скажи, – внезапно выпалил Худжун и сделал два общих снимка. – Улыбайся! Из-за твоей хмурости даже я выгляжу не очень. С таким лицом ты кажешься нездоровой, – язвительно добавил он, ткнув ее в плечо.
– Эй! Обидно! Кто тут еще нездоровый?
Примерно через десять минут Гынён получила сообщение от продюсера.
Улыбнись! Разве можно в прямом эфире фотографироваться с таким лицом?!
Худжун цокнул, посмотрев на экран.
– Какие еще доказательства тебе нужны?..
Гынён не могла не волноваться – следующим этапом была прогулка по воде. Оба надели спасательные жилеты и сели в лодку. Однако Худжун сказал, что не может грести, ведь рана на его руке снова начнет кровоточить.
– Ты хочешь сказать, что менеджер, который фургон-то нормально не может вести, должен как-то справиться с лодкой?
Съемки продолжались, и девушка не сомневалась в умении монтажера показать ее в самом неприглядном виде. В конце концов Худжун заставил Гынён грести, запечатлевая усилия девушки на камеру.
– Скажи честно, сегодняшний «цирк» вы придумали вместе с продюсером, не так ли? Ты моей смерти жаждешь! – закричала Гынён с красным от гнева лицом.
– Зачем мне объединяться с ним, чтобы досадить тебе? – пробормотал певец, снимая себя с разных ракурсов.
Гынён изо всех сил пыталась подавить ярость, которая скопилась у нее за все время, чтобы не ударить звезду веслом. Иначе завтра же появились бы газеты с шокирующими заголовками, а девушка села бы в тюрьму. И вдруг она поняла, что, возможно, таков изначальный план Худжуна. Антифанатка подняла бы на него руку, и съемки тут же прекратились бы. Так ли это?
Девушка холодно посмотрела на мужчину, который как ни в чем не бывало разыгрывал представление, в то время пока она кипела от злости. Кажется, Худжун всегда на шаг впереди нее. Ей стало страшно.
Когда время прогулки подошло к концу, Гынён усердно гребла, чтобы доставить лодку к причалу.
– Ничего себе! Ты и правда справилась! У тебя натренированные руки, – с восхищением сказал певец.
– Хочешь взглянуть поближе? – Гынён схватила весло и вскочила со своего места.
Однако она очень быстро потеряла равновесие и полетела вниз.
– А-а!
Девушка смотрела на небольшие волны, напоминающие ей крокодилов, которые собрались вокруг лодки. Если мучений Гынён не хватило, то ее падению продюсер уж точно будет рад. Ожидая скорой встречи со стихией, Гынён изо всех сил попыталась сохранить равновесие, но в тот же момент почувствовала, как ее поясницу что-то сжало.
– Ах! – закричала девушка, закрыв глаза и стараясь опуститься на колени.
Ее движения казались невероятно неуклюжими, а мышцы слишком напряглись. Через мгновение Гынён удивленно подняла голову. Худжун, чье лицо ярко освещало солнце, еще сильнее притянул ее к себе так, что они оказались лицом к лицу. Девушка смотрела на него снизу вверх. Она задумалась о том, видела ли его когда-либо так близко. Худжун продолжал не отрываясь смотреть на нее, отчего девушке стало тяжело дышать. Мужчина крепко обхватил ее за талию одной рукой, а другой, на которой красовался порез, держал камеру.
– Твоя… твоя рука.
Лицо девушки уже было красное от смущения. Она попыталась вырваться из объятий певца, но безуспешно. Худжун еще крепче обнял ее и притянул вплотную к себе.
– Продолжишь в том же духе, точно упадешь. Если собралась снимать под водой, не забудь прихватить с собой камеру.
Нет, конечно, она не хотела падать, но ей казалось, что если останется так близко стоять к певцу, то в конце концов утонет в его глазах или задохнется.
К счастью, благодаря Худжуну Гынён благополучно покинула лодку. Камера, разумеется, все засняла.
Увидев побагровевшую повязку на ладони мужчины, Гынён забеспокоилась:
– Что же теперь делать? Нельзя, чтобы рана стала еще больше…
Гынён чувствовала себя виноватой и не знала, как следует поступить. Она не могла смотреть Худжуну в глаза. Не потому, что слишком сожалела о случившемся, а потому, что с трудом выносила взгляд мужчины, которого держала за руку. Девушка прекрасно знала, что вовсе ему не интересна, но теперь Худжун смотрел на нее как-то по-особенному. Неужели он и правда хотел опозорить Гынён, а она чуть не повелась?
– Ерунда. Несколько дней, и заживет. – Худжун развязал пропитанные кровью бинты и, вытерев рану, выбросил их в мусорное ведро.
– Тогда нужно наложить новую повязку. На всякий случай я… – Девушка достала из своей сумки бинт