Бизнес-классом я не летаю. Анастасия Бушуева
нарочительно свет.
Я на Питер взяла одиночный,
но вернула обратно билет.
И на улицах тёмных
усталость
ламп ночных
омывала скамьи.
Строчка плеч твоих докасалась,
оброняя перо от любви.
По простуженным, броским и липким
пролегала
проспектам, дворам
и считала в подъездах перила,
что раскинуты
по городам.
Отчего?
Грустный мой город
заливает дождём,
отчего же ему вещий сон не приснится —
где мятый, изношенный вечностью дом
моргает по крыше
ресницами?..
Где маленькой радости полон подъезд
и жёлтого цвета, ярче, чем солнце,
мигают лучи по голове
цветов ноготков
под нашим оконцем.
Сыростью пахнет немая тропа,
асфальт по карманам
лужи запрячет.
Тебе ранний дождь стучит в рукава,
а мне он на сердце
только и плачет.
И пусть наши числа бегут в никуда
и сном обращаются в эхо —
в промокшие мысли
плывут облака
и солнце,
что в небо одето.
Не плачь!
По лету давнего июля,
пророча далью синевы,
свистят сиреневые пули,
цветут черёмухи сады.
Они, себя не слыша в громе,
сольются белым пухом
по
не отболевшему сезону:
им в ветках шали
связан дом.
И в летний раз
в заплатках сосен
оденет воздух
споры дня.
Ты скажешь:
– Это наша осень!
Не плачь,
пришедшая весна.
Муза
Ты приходишь под тайной притворной
и заботу мне в руку кладёшь.
Там, за краем, весть подневольно
возвращаешь чернилами в ночь.
Я с тобою похожею стала
и устала
в рассказах по дням.
Где же радость моя золотая,
разделённая напополам?
Половина моя или слово?
По слогам не разделишь мечту.
Это, может быть, даже и много…
По-другому любить не смогу.
И как прежде, тебя дожидаясь,
не усну, не забуду, виня,
что, губами ягод касаясь,
проливаю на буквы себя.
Паспорт
Законы людей
пляшут у рта
больших
озабоченных дяденек.
И бьются нахально
о наши тела,
себя раздавая оправданно.
Те дяди стремятся
с кокосами спать,
их паспорт
с Бали возвращается!
А я возвращаюсь
с законами «Я»,
которые их не касаются.
К другим равнодушным
презрения нет.
Пусть верно
хранят свою книжицу.
А я же сродни
Маяковского лет
достаю
паспортины кириллицу!
Будь она веком
сверху глазниц,
будь она
верным предателем,
я достаю
себя из страниц
первым
своим знаменателем!
Берег мой
Ну здравствуй,
вчерашний мой берег,
омывающий солнце дождём!
Я пришла к тебе снова —
верный, да безжизненный
в жизни мой
дом.
Я пришла рассказать и уверить,
что не стану боле просить.
Можно песню тебе отлелеять?
Разрешишь ещё погостить?
Распивая себя без устатку,
на руке – «Шато Манави»,
расплескалась на жизни опаска,
безопаснее – в шаге огни.
Отгорели костры прошлым годом
и