Все цвета радуги. Ален Грин
им. Ветер трепал волосы, толком не зная, что с ними делать: пряди моих излишне длинных волос то, закрывая видимость, лезли на глаза, то резко отлетали в сторону. Попытки привести их в привычное, удобное состояние были тщетными, и я положился на мнение стихии.
О чём я думал? О том, что я – счастливый человек. В свои двадцать лет я имел всё, о чём многие только мечтали: молодость, здоровье, материальный достаток, родных и близких – всё это было в моей жизни. Чего же мне не хватало? На этот вопрос я не мог ответить, продолжая идти по дороге уныния и грусти. Где-то я слышал или читал: «Внутреннее состояние человека отражает окружающую его действительность». Погода красочно описывала моё состояние.
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что на улице выпал снег, который запорошил, замёл, завалил всю землю. Началась зима.
В аудиторию я вошел в ужасном настроении. Меня раздражало буквально всё: монотонный шум голосов, шуршание пакетов, скрежет по полу ножек стульев, постоянные перемещения однокурсников и даже смех. Мне хотелось куда-нибудь провалиться, погрузиться в темноту и тишину. Скрестив руки, я уронил на них голову и закрыл глаза: хоть немного покоя. БАМ! – грохнулось что-то на парту с левой стороны. От неожиданности меня подбросило вверх. Я машинально вскинул голову и повернул её по направлению к внезапно возникшему звуку. Это был дамский рюкзачок. Его счастливая обладательница стояла тут же. Она, сцепив руки над головой замочком, довольно потягивалась и улыбалась во все тридцать три зуба.
– Наконец нашла аудиторию! – радостно воскликнула незнакомка. – Думала, заблужусь в бесконечных коридорах!
На меня смотрела худощавая девушка лет семнадцати, похожая на озорного пацанёнка, только что спрыгнувшего с дерева. Для полноты картины стоило подрезать рукава её свитера и джинсы до уровня шортиков. Взгляд у неё был прямой и задорный. Стоило еще упомянуть аккуратные ушки, которые виднелись из-за коротко стриженных, слегка волнистых волос. Славная, задорная девчонка. Что-то заставило меня задержать на ней взгляд.
– Ты уверена, что туда попала? – сонно спросил я, так как видел эту особу впервые.
– В расписании указана эта аудитория. Ошибки быть не может, – заявила она.
– Я тебя раньше не видел, – добавил я на случай ошибки.
– Я на днях перевелась и сегодня пришла впервые. – Она убрала волосы за уши.
– Разве студентов переводят посередине учебного года?
Она принялась извлекать и раскладывать на столе студенческие принадлежности, а я аккуратно отодвигал их от себя.
– Не знаю, никогда этим не интересовалась. Меня перевели. – Она пожала плечами и наклонилась к моему уху: – Пришлось долгое и нудное собеседование пройти, – поделилась «великой тайной», потом выпрямилась и во весь голос добавила: – И вот я тут!
– Здорово… – сдержанно и заунывно прозвучал мой ответ. Сегодня мне хотелось сидеть чуть поодаль от остальных, поэтому я специально выбрал место с краю, в самом конце, и шумное соседство меня не устраивало. – Почему ты решила расположиться здесь? – процедил я сквозь зубы.
– Мне здесь нравится!
Попробуй поспорь. Я не стал тратить время напрасно и вернулся в исходное положение. Не тут-то было. Появившийся слева «комок энергии» я чувствовал всем телом. Он создавал ауру позитивной двигательной активности, из-за которой я никак не мог отвлечься от мучившей меня действительности. К счастью, в это время вошёл лектор, и наступила долгожданная тишина.
Федор Васильевич, так звали профессора психодиагностики, был образцом старой гвардии. При его появлении даже люминесцентные лампочки начинали скрипеть тише. Своё прозвище «тишайший» он получил в студенческих кругах за то, что в его присутствии всё вокруг затихало.
– Сегодня мы поговорил об импринтинге, – размеренно забасил он. – Импринтингом называют событие, произошедшее с конкретным человеком, которое вызвало у него сильную эмоциональную реакцию и способствовало формированию некоторых…
Громкий хорошо поставленный голос звуковыми волнами расходился по аудитории и призывал следовать по направлению к знаниям. Я любил лекции профессора. В них не было лишних водянистых слов, уносящих мысль в болотистую неопределенность. Человек, хорошо знающий своё дело, не льёт воды, так как знает ценность каждой капли информации. Полтора часа наслаждения и обилия полезной информации – вот что нужно мозгу для плодотворной работы. Единственное, что отвлекало меня от лекции, – вечный двигатель слева. Но я, отсекая посторонние звуки, старался сконцентрироваться.
Вторая лекция, позволяя не покидать насиженного места, проходила в этой же аудитории. Вытянув ноги, я откинулся на спинку стула, закрыл глаза и опустошил сознание. В такой позе, наслаждаясь одиночеством, я просидел до конца перемены.
Следующий лектор, Галина Аркадьевна, не обладала качествами предыдущего. Её тихий неуверенный голос тонул среди гаммы студенческих тембров, голосящих на разных высотах. Призвать студентов к порядку у неё не получалось. Только когда она переходила на коробящий уши визг, аудитория на считаные доли секунды