Девственница для императора. Куртуазная история. Сборник новелл. Лана Эскр
у его жены, Каталины, таких не было. На девочку, которую назвали в честь матери, Каталиной, засматривался не только отец, но и знакомые. Они старались почаще посещать богатый дом Гонсало, чтобы не пропустить момент, когда Каталине начнут подыскивать жениха.
Девочка повзрослела и к 18 годам расцвела. Внешне Каталина напоминала земное воплощение огненного ангела. Но ее душа с каждым годом становилась все чернее. Это выражалось в ее отношении к многочисленным рабам и крепостным ее отца. Они трудились на фермах, плантациях, приумножая богатства семьи. Условия были как и везде: рабы страдали и вынуждены были работать за кусок хлеба, крышу над головой, стараясь не раздражать надсмотрщиков стремлением передохнуть хоть немного в тени или сделать лишний глоток воды. Если надсмотрщики замечали это, пощады не жди. Наказание следовало неминуемо независимо от того, сколько было глотков – один или три и долго ли несчастный раб находился под защитой спасительной тени. Откуда надсмотрщики узнавали об этом? Все просто – у них появился добровольный помощник, вернее, помощница, дочь хозяина, которую рабы прозвали Кинтралой в честь произрастаюшего в Патагонии красного цветка.
– Кинтрала снова следит за нами, – шептались рабы, не смея сделать шаг в сторону тени. Люди умирали от теплового удара у нее на глазах.
Вид смерти завораживал и Кинтрала стала завсегдатаем в конюшне, где обычно наказывали за провинности рабов. Она всегда предварительно интересовалась, каким будет наказание. Если просто плети, то сколько. Будь ее воля, она сама бы взяла в свои нежные тяжелый инструмент местного палача.
За странным пристрастием дочери отец наблюдал с тревогой, предчувствуя, что добром дело не кончится. Несколько раз пытался поговорить с ней, образумить. Но Каталина только улыбалась в ответ, опустив глаза. С ужасом отец осознавал, что у ангельского личика его дочери улыбка дьявола.
– Тебе не кажется, что нашей дочери пора выходить замуж?
Гонсало поручил жене начать подготовку к смотринам. Каталина позвала к себе дочь и сообщила ей волю отца.
– Никаких смотрин. Я сама выберу себе жениха, – заявила она и пригрозила, что лишится девственности с конюхом, если отец будет настаивать.
Каталина вошла к мужу в смущении. По ее виду он понял, что разговор не задался.
– Капризничает?
Каталина пожала плечами, не зная, как начать. Дочь потребовала, чтобы она передала ее слова в точности. «..с конюхом! Так и скажи». Наконец, она решилась и все рассказала. Госналес побагровел от негодования и приказал, чтобы дочь немедленно явилась к нему.
– Господин, юная госпожа может не согласиться…
– Скажите, отец приказал. Пусть попробует ослушаться. И созовите остальных слуг. Оглашу мое решение.
Через пол часа в главном зале просторного и богатого дома Гонсалеса собралась многолюдная и пестрая толпа. Каталина явилась позже всех. Главное, что пришла.
– Подойди ко мне, дочь моя.
Девушка направилась к отцу все с той же глумливой улыбочкой на губах.
– И перестань улыбаться. Повод для встречи безрадостный.
– В самом деле? – Каталина подняла на отца глаза и он понял, что разговор с дочерью может и не получиться, она настроена не договариваться, а объявить ему войну. Гонсалес уже пожалел, что решил провести встречу в присутствии слуг, которым хотел приказать следить за юной госпожой и не выпускать ее никуда без его приказа. Но было поздно и он продолжил:
– Слушайте мой отцовский наказ, – Гонсалес решил опустить ту часть своей речи, в которой хотел отругать дочь за шутки про конюха. – Каталина не покинет своей комнаты до тех пор, пока не согласиться снова стать примерно дочерью (будто она когда-то ею была) … оберегать госпожу и не спускать с нее глаз. Дочь моя, ты поняла? Я не хотел быть таким строгим, но ты сама вынудила меня, признай.
– Признаю,– крикнула Каталина, топнув ногой. – Что выполню свое обещание! Тебе должны были его передать, слово в слово. Мое слово против твоего! – и она снова улыбнулась.
Гонсалес не стерпел такой дерзости и отвесил дочери смачную оплеуху. Все ахнули. Такое происходило впервые, чтобы Каталину публично наказали.
– «Хорошо, да мало. Раньше надо было…», – шептались свидетели этой родительской пощечины между собой.
Каталина закрыла руками лица и не заплакала, нет, она зарычала! Отец в ужасе отпрянул от дочери, думая, что она сошла с ума. В какой то мере так оно и было, но началось не вдруг. Скорее всего с самого рождения дьявол проник в лоно его жены вместе с его семенем…Кто знает, может это проклятие рода за то, что измывались над своими рабами? Гонсалес сам никого не бил. Но плантации то были его и дочь – сущий демон.
Однако, Гонсалес винил себя за то, что был слишком суров с дочерью. Жена помалкивала. Уж она то знала, что угроза про конюха не была пустым сотрясанием воздуха. Дочь уже давно предавалась недостойным занятиям то на конюшне, то на сеновале и не с одним, а с теми, кто ей понравился.
Об этом судачили, но донести Гонсалесу никто не решался. Себе дороже. Неукротимая Кинтрала