Когда господствует серость. Marie Umbrini
чше? Эвер не знал.
Эвер, закончив университет, стал юристом.
Но тут случилась беда: папа, мама и маленький брат утонули на озере. Они погибли у него на глазах, после этого он не мог находиться в Гё, где всё напоминало о родных. Так что он купил первый попавшийся билет до столицы Квен – Зинри. Хотя он был этническим квеном, по поступкам он был больше похож на гë: взял только документы и минимум вещей в дорогу, надеясь на то, что быстро найдёт людей, которые ему несказанно рады. Тем более, была информация, что у его папы в центре Зинри должна быть квартира, которую Эвер должен наследовать. Приехав, он осознал, что он, такой замечательный и умный, особо никому не нужен… Да и квартира оказалась не у папы, а у папиного друга, но одну комнату Эвер смог отжать, вызвав тотальную ненависть всех родных и знакомых папиного друга. Довольно долго он пожил в Зинри, пока искал родных в фактически чужой стране. Затем он нашёл дальнюю родственницу – Барет Кугнер. Жила она в Красте – живописном городке у одноимённой реки.
Но на узких витиеватых улочках старинного городка он заблудился. Мимо него проходила девушка в больших круглых очках и с неровно подстриженными короткими светлыми, почти белыми волосами. Она как будто бы о чём-то думала и не сразу среагировала на просьбу Эвера остановиться. Эвер спросил, как дойти до нужного адреса. Внутри девушки что-то ëкнуло от названия улицы и номера дома. Лицо её резко изменилось. Она, конечно, подсказала, но потом добавила:
– А зачем Вам Барет Кугнер? Не надо к ней идти. Она сволочь, конченная сволочь. Для неё не существует принципов.
– Вы знаете её?
– Она в какой-то мере моя мама, я её даже любила, несмотря на тотальный контроль всего, на строгие, даже жестокие наказания, избиения и отвратную еду. Ей было не всё равно, что будет со мной и другими воспитанницами, я вон знаю многие языки, кроме двух родных, философии нас учили немного, знаю неплохо точные науки, правда, их учила самостоятельно. Ещё меня пытались научить танцевать и петь. Ну пытались и ладно. Шутки ради она мне по руке гадала, что нагадала, я забыла через секунду. В общем, ко мне она уделяла внимание, в отличие от моих родителей родом из Гё. Как Вы, вероятно, по акценту слышно…
– Да, но я этнически квен Эвер Кюнн, патриот Квен и никогда не был подданным Гё.
– Никто не должен быть подданным… Извините, заговариваюсь. Мои родители – элитная семья – на деньги от фактически рабского труда на родине каждый день здесь новые развлечения выдумывали. Любили родину издалека, дали мне патриотичное имя, потом промотали всё, и папа повесился. Мама меня этой Барет отдала. Потом, насколько знаю, от воспаления лёгких умерла. А затем, когда я уже подросла, подошла ко мне Барет и сказала, что я должна выйти замуж, чего я совершенно не желала. Но мне дали возможность пообщаться с этим человеком, он был из квенской военной элиты. Я спросила его открыто, готов ли он мне дать поехать в Лочан.
– А зачем Вам в Лочан?
– Хотела получить высшее образование, а нигде я не могу больше: полом не вышла. Он ответил, что нет, что женщина – это мать детей и послушная красивая жена мужа, и я должна быть ему благодарна, что он женится на мне. Я заявила Барет, что не хочу быть придатком мужа. Тогда Барет была очень зла. Она позвала меня в её комнату. Сидела она со своей идеально ровной спиной на кресле своём, затем махнула рукой, ей принесли какие-то бумаги. Затем она заговорила: "Итак, дорогуша, твоя мамочка не хотела повторять судьбу твоего дурного папочки, ей хотелось жить и жить красиво. Тогда я предложила ей сделку, какую предлагала родственников многих девочек из хороших, но промотавшихся семей. Я плачу ей, за это я перевожу тебя к себе, в случае её смерти становлюсь опекуншей тебя, воспитываю и учу разным навыкам. А потом ты должна мне выплатить удвоенную стоимость твоей по сути покупки и утроенные расходы на твоё содержание. Если не хочешь отправиться за решётку. Ну или выходи замуж за Дире Йорхема, он выплатит всё. И будешь жить в достатке, как все прошлые воспитанницы. На тебе такой влиятельный человек жениться хочет, если бы я тебя не обучила, то не было бы тебе такого счастья. И да, не думай, что сможешь с неоплаченным долгом бежать за границу. Во-первых, пересечь границу женщине без согласия мужа или опекуна нельзя. Во-вторых, за неуплату долгов тебя всё равно выдадут в Квен". Я её речь слово в слово запомнила, забыть такое невозможно. Всю ночь я после этого разговора плакала, а горничная Ведле Кифде сказала, что ей в который раз невероятно стыдно допускать такое, как и знать, но молчать и не говорить про долг. Ведле чувствует себя работницей фермы, ухаживающей за скотиной, предназначенной для чьего-то ужина. Я тогда принципиально решила не выполнять условия сделки и заявила, что верну всё сама. Не хочу быть товаром.
Эвер был довольно консервативных взглядов, считал, что женщина не должна иметь права мужчины, но от таких практик даже он удивился. По некоторым вопросам, как он считал, люди и женщины должны быть равны. Хотя, подумал он, надо запретить женщинам проворачивать крупными суммами, тогда подобные кугнер появляться не будут, а мужчины на подобные гадости неспособны, мужчины жестоки ( это он знал и знал прекрасно в своей работе), но коварство их ограничено. Но он промолчал. Тут девушка случайно споткнулась