Камень (сборник). Осип Мандельштам

      Только детские книги читать,

      Только детские думы лелеять,

      Всё большое далёко развеять,

      Из глубокой печали восстать.

      Я от жизни смертельно устал,

      Ничего от нее не приемлю,

      Но люблю мою бедную землю,

      Оттого, что иной не видал.

      Я качался в далеком саду,

      На простой деревянной качели,

      И высокие темные ели

      Вспоминаю в туманном бреду.

      Нежнее нежного

      Лицо твое,

      Белее белого

      Твоя рука,

      От мира целого

      Ты далека,

      И вcе твое —

      От неизбежного.

      От неизбежного

      Твоя печаль,

      И пальцы рук

      Неостывающих,

      И тихий звук

      Неунывающих

      Речей,

      И даль

      Твоих очей.

      На бледно-голубой эмали,

      Какая мыслима в апреле,

      Березы ветви поднимали

      И незаметно вечерели.

      Узор отточенный и мелкий,

      Застыла тоненькая сетка,

      Как на фарфоровой тарелке

      Рисунок, вычерченный метко, —

      Когда его художник милый

      Выводит на стеклянной тверди,

      В сознании минутной силы,

      В забвении печальной смерти.

      Есть целомудренные чары —

      Высокий лад, глубокий мир,

      Далёко от эфирных лир

      Мной установленные лары.

      У тщательно обмытых ниш

      В часы внимательных закатов

      Я слушаю моих пенатов

      Всегда восторженную тишь.

      Какой игрушечный удел,

      Какие робкие законы

      Приказывает торс точеный

      И холод этих хрупких тел!

      Иных богов не надо славить:

      Они как равные с тобой!

      И, осторожною рукой,

      Позволено их переставить.

      Дано мне тело – что мне делать с ним,

      Таким единым и таким моим?

      За радость тихую дышать и жить

      Кого, скажите, мне благодарить?

      Я и садовник, я же и цветок,

      В темнице мира я не одинок.

      На стекла вечности уже легло

      Мое дыхание, мое тепло.

      Запечатлеется на нем узор,

      Неузнаваемый с недавних пор.

      Пускай мгновения стекает муть —

      Узора милого не зачеркнуть.

      Невыразимая печаль

      Открыла два огромных глаза,

      Цветочная проснулась ваза

      И выплеснула свой хрусталь.

      Вся комната напоена

      Истомой – сладкое лекарство!

      Такое маленькое царство

      Так много поглотило сна.

      Немного красного вина,

      Немного солнечного мая —

      И, тоненький бисквит ломая,

      Тончайших пальцев белизна.

      На перламутровый челнок

      Натягивая шелка нити,

      О, пальцы гибкие, начните

      Очаровательный урок!

      Приливы и отливы рук —

      Однообразные движенья,

      Ты заклинаешь, без сомненья,

      Какой-то солнечный испуг, —

      Когда широкая ладонь,

      Как раковина, пламенея,

      То гаснет, к теням тяготея,

      То