Сказки. Александр Пушкин

      Чего ты взыскался?»

      Поп ему в ответ: «Нужен мне работник:

      Повар, конюх и плотник.

      А где мне найти такого

      Служителя не слишком дорогого?»

      Балда говорит: «Буду служить тебе

      славно,

      Усердно и очень исправно,

      В год за три щелка тебе по лбу,

      Есть же мне давай вареную полбу».

      Призадумался поп,

      Стал себе почесывать лоб.

      Щелк щелку ведь розь.

      Да понадеялся он на русский авось.

      Поп говорит Балде: «Ладно.

      Не будет нам обоим накладно.

      Поживи-ка на моем подворье,

      Окажи свое усердие и проворье».

      Живет Балда в поповом доме,

      Спит себе на соломе,

      Ест за четверых,

      Работает за семерых;

      До́ светла все у него пляшет,

      Лошадь запряжет, полосу вспашет,

      Печь затопит, все заготовит, закупит,

      Яичко испечет, да сам и облупит.

      Попадья Балдой не нахвалится,

      Поповна о Балде лишь и печалится,

      Попенок зовет его тятей;

      Кашу заварит, нянчится с дитятей.

      Только поп один Балду не любит,

      Никогда его не приголубит,

      О расплате думает частенько;

      Время идет, и срок уж близенько.

      Поп ни ест, ни пьет, ночи не спит:

      Лоб у него заране трещит.

      Вот он попадье и признается:

      «Так и так: что делать остается?»

      Ум у бабы догадлив,

      На всякие хитрости повадлив.

      Попадья говорит: «Знаю средство,

      Как удалить от нас такое бедство:

      Закажи Балде службу, чтоб стало ему

      невмочь;

      А требуй, чтоб он ее исполнил точь-в-точь.

      Тем ты и лоб от расправы избавишь,

      И Балду-то без расплаты оставишь».

      Стало на сердце попа веселее,

      Начал он глядеть на Балду посмелее.

      Вот он кричит: «Поди-ка сюда,

      Верный мой работник Балда.

      Слушай: платить обязались черти

      Мне оброк по самой моей смерти;

      Лучшего б не надобно дохода,

      Да есть на них недоимки за три года.

      Как наешься ты своей полбы,

      Собери-ка с чертей оброк мне полный».

      Балда, с попом понапрасну не споря,

      Пошел, сел у берега моря;

      Там он стал веревку крутить

      Да конец ее в море мочить.

      Вот из моря вылез старый Бес:

      «Зачем ты, Балда, к нам залез?»

      – Да вот веревкой хочу море мо#рщить,

      Да вас, проклятое племя, корчить. —

      Беса старого взяла тут унылость.

      «Скажи, за что такая немилость?»

      – Как за что? Вы не плотите оброка,

      Не помните положенного срока;

      Вот ужо будет нам потеха,

      Вам, собакам, великая помеха. —

      «Ба́лдушка, погоди ты морщить море,

      Оброк сполна ты получишь вскоре.

      Погоди, вышлю к тебе внука».

      Балда мыслит: «Этого провести не

      штука!»

      Вынырнул подосланный бесенок,

      Замяукал он, как голодный котенок:

      «Здравствуй, Балда мужичок;

      Какой тебе надобен оброк?

      Об оброке век мы не слыхали,

      Не было чертям такой печали.

      Ну, так и быть, – возьми, да с уговору,

      С общего нашего приговору —

      Чтобы впредь не было никому горя:

      Кто скорее из нас обежит около моря,

      Тот и бери себе полный оброк,

      Между тем там приготовят мешок».

      Засмеялся Балда лукаво:

      «Что ты это выдумал, право?

      Где тебе тягаться со мною,

      Со мною, с самим Балдою?

      Экого послали супостата!

      Подожди-ка моего меньшого брата».

      Пошел Балда в ближний лесок,

      Поймал двух зайков, да в мешок.

      К морю опять он приходит,

      У моря бесенка находит.

      Держит Балда за уши одного зайку:

      «Попляши-тка ты под нашу балалайку:

      Ты, бесенок, еще молоденек,

      Со мною тягаться слабенек;

      Это было б лишь времени трата.

      Обгони-ка сперва моего брата.

      Раз, два, три! догоняй-ка».

      Пустились