Янтарь в моей крови II. Лина СадАк
будет намного больше, – смеется.
Эти слова и подача – меня сильно настораживают.
– Как ты собираешься заработать и где? Речь о той бомбе, которая, как ты сказала, скоро взорвется?
– Какой ты умный, брат! Конечно, ты всегда был самым умным в нашей семье. А теперь догадайся, что это за бомба? Удачи! – сбрасывает звонок.
Психуя, бросаю телефон на сиденье пассажира, совсем забыв, что там лежат цветы. Он падает на них и немного приминает. Выругавшись, достаю телефон и убираю в карман. Поправляю цветы со словами: «Прости, мой ангел». Чувствую, что мой мозг кипит, я должен понять, что задумала Лизи, прежде чем произойдет что-то непоправимое. Но дельных мыслей в голове нет.
Подъезжаю к кладбищу, беру цветы и выхожу из машины. Иду через ворота по дорожке. Погода отличная, а на душе у меня скребут кошки. Подхожу к могилам своих близких. Останавливаюсь, закрываю глаза и поднимаю голову вверх, ком подступает к горлу и слезы заволакивают глаза. Сажусь на колени перед надгробными камнями, слезы предательски бегут, их уже не остановить. Смотрю на фото Вилоры, укладываю цветы. Перед глазами возникает образ сестры, кружащейся в солнечных лучах. Ее лицо сияет, она улыбается. Ей было всего шесть лет – вся жизнь впереди. Но она оборвалась, как нить… Перевожу мутный от слез взгляд на могилу отца. Встаю с колен, пошатнувшись, падаю на землю. Придвигаюсь к надгробному камню своего отца. Прошу прощения, что не уберег его, не спас нашу Вилору, что не могу справиться с Лизи. Я уже два года ежедневно прошу прощения у них обоих: перед сном, перед едой, во время работы и даже, когда смеюсь. Я уверен, они меня слышат.
Рядом нахожу еще одну могилу – моего лучшего друга Лео. Это друг моего детства, он был мне как брат: знал обо мне абсолютно все. Полтора года назад его не стало. Именно он помог мне преодолеть тот период, когда я стал убийцей. Он помог мне принять это и не уйти вслед за своей сестрой. Он спас меня от смерти, а сам погиб в авиакатастрофе. Останки вертолета до сих пор находятся в укромном месте, о котором знаю только я, как напоминание мне о Лео.
Из моего кармана раздается телефонный звонок. Протираю лицо от слез и отвечаю.
– Остин, слушаю. Узнал что-то об Аароне Бартоне?
– Да, он в больнице.
– Что с ним случилось?
– С ним ничего. Там его отец.
– А что с ним?
– Мистер Нил Бартон болен, у него рак кожи – меланома. Он в тяжелом состоянии и прогнозы неутешительные.
Смотрю на могилу отца, сбрасываю звонок. Ложусь спиной на землю, раскидываю руки и устремляю свой взгляд в небо. Увижу ли своих близких снова? Закрываю глаза и думаю, что все-таки смерть – это дерьмо. Чувствую, что кто-то ко мне подходит, открываю глаза.
– Молодой человек, вам плохо?
Молча поднимаюсь, ничего не ответив, плетусь к машине.
По дороге домой я понимаю причину поведения Ноны вчера на ужине. Теперь не знаю, как мне поступить: сказать Илзе или нет? Если мама ей не сказала, то какое я имею на это право? За мыслями не замечаю, как доезжаю до дома.
В гостиной – тишина. Поднимаюсь к Илзе, в комнате ее нет. Сажусь на ее кровать, достаю телефон из кармана, звоню ей. В ответ только нудные