Повернись к себе. Как наполниться нежностью и смыслом. Сара Кубурик
target="_blank" rel="nofollow" href="#i_002.png"/>
От автора
Личные переживания неприкосновенны: они принадлежат нам, и никто никогда не сможет их понять – окружающие способны разве что выслушать нас, оценить волнения и сделать выводы. Пережитые чувства навсегда останутся с теми, кто их испытал, и я безмерно благодарна всем, кто делился со мной историями, доверял мне сокровенные тайны своей жизни.
Книга основана на моих теориях и клинической практике, а также вдохновлена личным опытом и диалогами с друзьями и коллегами. Имена упомянутых людей изменены, как и все приметы, по которым их можно узнать, из соображений конфиденциальности. Некоторые мои биографические детали были изменены с той же целью, но без ущерба для смысла повествования.
Философия – непростая штука. Я очень старалась представить сложные идеи в простой форме, но рекомендую вам продолжить искать истину самостоятельно.
Всем потерянным
Все зависит от меня
Я не знаю, кто я
«Ты счастлива?»
Вопрос застал меня врасплох, и я чуть не выпалила: «Нет, нисколько. Просто наслаждаюсь тем, что жива».
Я в шоке.
Мне двадцать четыре года, я приехала на выходные в Лос-Анджелес и отдыхала в баре с институтским другом, которого не видела с выпуска. Мы болтали, вспоминали беззаботные студенческие годы и хохотали. А потом он задал вроде бы безобидный вопрос:
«Ты счастлива?»
Я, конечно, ничего не сказала, но впервые разрешила себе осознать, что совершенно несчастлива. Почему сейчас? С осознанием истины из моих глаз хлынули слезы (с тех пор я не раз видела, как мои клиенты также вдруг понимали, что в их жизни что-то идет не так).
Друг ошарашенно уставился на меня.
Я сидела, ощущая себя преданной собственным телом, судорожно пытаясь вдохнуть в легкие воздух между всхлипами. В образовавшейся тишине не могла не прислушаться к обрывочным мыслям.
Я глубоко и совершенно несчастна.
Я больше не знаю, кто я, и не помню, когда знала об этом.
Я чувствую себя сломленной, но не помню, что меня сломило.
Я сказала другу, что пойду в туалет, и вскоре, стоя на нетвердых ногах, держалась за раковину. Внутри зрел крик, но мне не хотелось его выпускать. Я плеснула воду на лицо и шею, надеясь, что холод вернет меня в реальность и ослабит боль.
Когда я подняла голову, из зеркала на меня взглянули пустые, незнакомые, ничего не выражающие глаза. Есть ли за ними разум? Я подняла руку, чтобы вытереть лицо, и незнакомка повторила мое движение. Эта женщина – я, но мне почему-то так не кажется. Я будто впервые ее вижу. Все так себя воспринимают?
Мне дурно, я чувствую себя очень уставшей – непонятно только почему.
Вдруг ко мне пришло осознание: я НЕНАВИЖУ эту тетку в зеркале. Она постоянно давит на меня, угнетает, обижает.
Пошла она! Я страдаю, а она наблюдает за тем, как, возможно, уже не нужная мне жизнь проходит день за днем.
Значит, нет…
«Я несчастна», – стоя в пустом туалете, наконец произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь.
На следующее утро меня ждал самолет – мы с сестрой улетали обратно в Ванкувер. Накануне вечером я смогла взять себя в руки, но теперь отчетливо ощущала, как не хочу возвращаться к прежней жизни. С каждой вещью, которую я укладывала в чемодан, мне становилось тяжелее. Я задумалась обо всех чуждых мне людях, вещах и ролях в своей жизни. Потом стала корить себя за неблагодарность до такой степени, что мне даже стало стыдно. В девять лет я пережила войну в Югославии[1], и то, что сейчас я жива, здорова и живу в Канаде, – это чудо. У меня есть еда, кров и океанская прохлада. Все просто замечательно!
Но от этого напускного оптимизма мне стало только хуже.
Если честно, мне было трудно испытывать благодарность. Я жила в крошечной темной квартире в подвале, на которую нам с мужем едва хватало средств. Моя старая машина позорно скрипела каждый раз, когда я нажимала на тормоз. Я вышла замуж летом перед магистратурой, когда мне было всего двадцать два, и в консервативной христианской общине, где я росла, никого не смутило, что я сделала такой серьезный выбор до того, как полностью развилась моя префронтальная кора.
Интересно, почему никто не остановил меня? Теперь я возвращаюсь домой к мужу, которого не люблю. К счастью, большую часть времени мне приходится проводить в магистратуре на отделении консультативной психологии, но учеба выматывает. С каждым заданием мои проблемы и травмы становятся все более очевидны. Помимо занятий я должна разбираться с чужой эмоциональной болью на сеансах и потом – со своей. Я часто представляю, что у меня совсем другая жизнь, чтобы хоть как-нибудь смириться с реальностью. Мои чувства притуплены, я отстранена от всего, что меня окружает, – похоже, даже от собственной жизни.
Я
В тексте идет речь о бомбардировках 1999 года.