Возмездие для «Розенкрейцера». Валерий Геннадьевич Климов
это очень странно! – тревожно отреагировал на данную информацию Смирнова-младшего дядя Гриша. – Так, вот, со слов Дмитрия, один из его «барабанов»… ну, одним словом, осведомитель… шепнул ему поутру, в день нашей последней с ним беседы, о том, что буквально за сутки до своей смерти «Коготь» хвастался тем, что за ним стоит один серьёзный человек из какой-то тайной организации типа секты, названный однажды, при нём, одним из знакомцев последнего «Розенкрейцером», который периодически снабжает его хорошо оплачиваемыми заказами на предмет незаметного опустошения карманов конкретно указываемых им лиц с последующей передачей ему всего похищенного, и что он – «Коготь» – в свою последнюю встречу с этим заказчиком, примерно наказал «Розенкрейцера» за жадность (якобы тот, при расчёте, недодал ему часть обещанной суммы), «срезав» у того портмоне с приличной наличностью и красивой «цацкой из рыжья». На просьбу показать ему столь красивый трофей подвыпивший «Коготь» хвастливо вытащил упомянутый предмет из кармана своих брюк и ненадолго продемонстрировал его «Барабану», после чего последний стал уговаривать пьяного хвастуна сыграть с ним на него в карты. «Коготь» неразумно согласился на эти уговоры и вчистую проиграл украденную «цацку» осведомителю Дмитрия. Однако, на встречу с твоим отцом «Барабан» её с собой, почему-то, не взял… но, правда, пообещал ему принести данный трофей для показа на следующий день.
– А как выглядела эта «цацка»? – не проявляя внешне никаких эмоций, поинтересовался Сергей.
– По описанию «Барабана», пересказанного мне твоим отцом, она была треугольного типа, с вытянутым верхним углом, и представляла собой подвеску из золота, на которой, в центральной её части с выгравированным на ней солнечным свечением, были прикреплены выполненные из драгоценного камня красного цвета крест и раскрытый бутон розы. Под крестом на подвеске располагалось изображение какой-то птицы, типа орла, с двумя опущенными вниз крыльями, сидящей на чём-то, очень напоминающем гнездо. Верхний же угол этой подвески, над розой, венчала то ли корона, то ли возвышающаяся часть рыцарской башни, – ответил дядя Гриша.
– И что дальше? – всё тем же усталым тоном спросил Сергей.
– Дальше… Дальше то, что, во-первых, вышеупомянутый мной «Барабан», рассказавший обо всём этом Дмитрию, бесследно исчез на следующий же день после наших с ним немного разнящихся по времени бесед с твоим отцом, то есть ровно за сутки до гибели Дмитрия, а, во-вторых, в квартире этого осведомителя, при нашем вчерашнем туда прибытии, были также зафиксированы уже знакомый тебе беспорядок в вещах без каких-либо следов кражи чего-то ценного и отсутствие вышеупомянутой «подвески с розой и крестом».
– И что это означает? – попробовал уточнить у дяди Гриши явно ускользающую от него суть данного информационного сообщения Сергей.
– А то, что – налицо следующая цепочка взаимосвязанных событий: какой-то неизвестный, то ли с фамилией, то ли, что более вероятно, с кличкой «Розенкрейцер»,