Шишибарник. Галина Фабрициус
идущие планы на нас, детей.
− Ну?.. – вопросительно взглядываю вверх на бригадира.
− Даже не знаю… Потянете ли?.. Хотя бойкие: на горохе вас поймать не могу.
Становится стыдно, опускаю глаза, лицо, как маков цвет. Бригадир выдерживает паузу и загадочно говорит:
− Вас ведь много, а дело у меня небольшое, зато для совхоза важное.
Я уже не могу дождаться, что это за дело такое важное, что с ребятнёй советуется бригадир:
− Дядя Валя, а что за дело-то? Может, и справимся.
− Вот, и я тоже думаю, справитесь. Человек пять и надо-то, а если бы побольше, так вообще бы план перевыполнили. Там и всего-то на пяти гектарах сено перевернуть.
Я прикинула: пять гектаров − это сколько? Три класса завершила на «отлично».
− А это где? − как опытная колхозница, уже знаю названия некоторых урочищ. От старших слышала, на иных сама бывала.
− Да это за Рыжичником, по Лондужке-реке. Туда и ехать не надо, а главное, не рано. К восьми часам вон у Пелагеи соберётесь с грабельками и пешочком уйдёте. Я потому и приехал, что тебя слушаются. Вот и посмотрим, годна ли ты за бригадира робить11? Меня ругаешь, а сама сможешь ребят увести? Как на горох, так, поди, и уговаривать не надо, половину поля вытоптали…
Сердце бьётся бешено, а в душе стыд и обида: «Это я-то не соберу? Да у меня бригада будет что надо!» А вслух выпалила:
− А Кольку с граблями конными дадите?
− Там же всё больше кусты, − парирует бригадир.
− Ну и что, он бы, где светло, поездил, всё быстрее, а мы бы из-за кустов вытащили.
− Подумать надо…
− Нечего тут и думать! А взрослые будут?
− Да, пришлю двух бабок, Пелагею и Наталью, а потом вся бригада к вам метать приедет. Если всё сено перевернёте и вытащите из кустов на солнце до десяти утра, то у вас и суп станем варить. А сразу с обеда ваше сено первым метать будем. Ну, как думаешь, не пропадут с голода зимой в нашем совхозе телятки?
− Думаю, не пропадут. Ну, я побежала звать.
Уже отбежав, кричу вслед бригадиру:
− Дядя Валя, суп-то пусть у нас варят!
«План мы перевыполним, и телята, наши подшефные любимцы, будут сыты», − думаю я, мчась по деревне.
Опять ни рук, ни ног не чую12… Измождённая13, усталая, поднимаюсь от реки в свою деревню Черепаниху, где лучший на земле, наш светлый и уютный «каменный» дом. Избёнка четыре на четыре, замазанная снаружи по пазам меж брёвен глиной, чтобы не продувало в зимнюю стужу14, и прозванная за это «каменным домом».
Ну, купил меня вчера бригадир на бахвальство. Собрала я детскую бригаду, вон сколь15 зародов и копен наставили за нами взрослые, а мы ведь ещё и метать помогали. С утра собирались у Пелагеи. Я переживала: все ли придут? Постоянно выбегала на угорышек, вглядываясь в сторону деревни, но долго никто не шёл, зато время, казалось, летит быстро. Но вот показались в том конце грабли, а потом уж стали видны люди, нёсшие эти грабли на плечах. Собралось человек двенадцать, подошла Наталья, дородная женщина. Только недавно был её юбилей, отправляли
Робить – работать.
Чуять – чувствовать.
Изможденный – до крайней степени уставший.
Стужа – холод.
Сколь – сколько.