Блудное танго. Валерий Рюрикович
ров многочисленных гостиниц и отелей, домов отдыха и квартир, так манили его к себе и вдохновляли на осуществление невероятной по своей сущности звучания, симфонии Большой любви. Глаза ее светились от радости, от того, что спектакль вновь удался, и ее музыкальный талант и артистичность, природное женское обаяние и привлекательность снова, в который раз, совместно с ней самой, сыграли свою главную роль и взошли на пьедестал восхищения, восторга и тщеславия. И она вновь, утопая в букетах цветов, позировала на камеры многочисленных телефонов и фотоаппаратов, и как это бывало, очень часто,ее охватывало чувство восторга от этого закономерного и знакомого ей апофеоза восторженных возгласов и поклонения ее таланту, а совсем близко, обнимая ее по очереди за плечи и талию, как и всегда, стояло множество известных и влиятельных людей: которые в данный момент так нуждались в близости к ней, в ее красоте и ее, не такой уж большой, но все же популярности талантливой актрисы. Виной всему этому было «Лунное танго», спектакль о знаменитом на весь мир, талантливом русском шансонье Игоре Вышинском. В этом спектакле она и ее партнер по сцене Сергей Орадовский играли довольно небольшим составом, и это их детище, их талантливая совместная работа, вот уже многие годы имела невообразимый успех и разжигала невероятные зрительские симпатии и страсти, поставляя в дружные ряды их поклонников все новых и новых зрителей.
Ее муж находился неподалеку, он сидел за стеной фойе, в баре, и о чем -то вел тихую милую беседу с молодой привлекательной блондинкой, попивая пиво из высокого фирменного бокала. В это время к ней подошел один из известнейших наших режиссеров и, чуть приобняв ее за плечи, начал ей что-то, негромко, но трогательно нашептывать на ушко. А подоспевший тут же известный театрал и бизнесмен Савва Влас из Петербурга, подсуетившись, воспользовался ситуацией и, встав справа от нее, начал все ближе прижиматься и тянуть к ней свои пухлые ручонки; сначала к ее талии, а потом и к бедрам, как бы перетягивая ее, всю такую стройную и красивую, к себе, в свою сторону, к своей жирной и обвисшей туше.
Щелкали смартфоны и фотоаппараты, множество глаз, наблюдая эту сцену, придавали ей некий эротический характер, чувства присутствующих обострялись, скрытые желания готовы были вырваться наружу и взлететь ввысь, подобно воландовским коням, уносящим с собой куда-то туда, в счастливую вечность(неизвестность) Мастера и Маргариту. Он посмотрел в ее глаза, и их взгляды встретились. Невероятно, но в этот момент она, стоя между двумя мужчинам, чувствовала себя самкой на выгуле, зажатой со всех сторон жаждущими продолжения самцами. И эта призрачная эйфория ее ощущений в совокупности с экстазом, который она испытывала от столь повышенного мужского внимания и интереса к себе, весь этот спрос на нее, как никогда соответствовали ее огромному внутреннему миру и всей богатой палитре и разнообразности ее противоречивых чувств. Это дежавю повторялось всякий раз, когда проходил спектакль «Лунное танго» и она уже настолько научилась входить в некий звездный образ, и привлекать к себе такое повышенное зрительское внимание, что порой даже не замечала, что ее всерьез воспринимают только как объект плотских влечений и сексуальных желаний. Это подстегивало ее хлестко, но безболезненно, подобно ветру, уносящему лепесток цветка жасмина в голубую безоблачную даль морского простора.
Наличие мужа, в находящемся за стеной баре и облокотившегося на стоявшую рядом мраморную колонну, теперь уже почти бывшего любовника, ничуть не смущало ее. Она улыбнулась в ответ на его взгляд, но в ее глазах промелькнула тревога и некоторое беспокойство. Ибо зная его характер, она опасалась весьма серьезных последствий и чутко улавливала каждое движение мимики его лица, и выражения глаз, боясь необузданности его чувств и стремительности порывов(поступков).
Несколько отодвинув в сторону, снимающих на свои гаджеты эту троицу, зрителей, он подошел к ней и, глядя ей прямо в глаза, взял в свои ладони ее лицо, приблизил ее к себе и нежно поцеловал в алые губы. Она, было, несколько отстранилась от этого поцелуя, но все же сдержалась и сохранила самообладание. Краем глаза он увидел, как напрягся питерец, не привыкший уступать свою добычу и как с интересом посмотрел на них известный режиссер; его слух уловил, как замолчала публика в фойе и кто-то, кашлянув, протянул некое свое досадное м-да-а-а…Но это был его последний поцелуй, поцелуй Любимой Женщины, остаток энергии той огромной силы, которая движет всеми нами под названием Любовь.
Глава 2
Глава первая.
Сон старца Вараама.
На Троицу старцу Варааму в его уединенном скиту в глухих муромских лесах приснился дивный сон. Якобы он перенесся из своего уединенного молитвенного колено стояния в будущее, на несколько веков вперед, и послали его туда по Высшей Воле, яко посланника Божьего. Чудно, правда нарекли его; по-нашему, вроде, как Михайло, а по чужеземному каким-то Майклом, да еще и Булом. И была за ним и должность немалая закреплена, аки летописец и аки повествователь житейских судеб, и людских страстей того будущего времени.
Чудно было видеть себя во сне в этой неведомой для него ипостаси, но объяснено ему было, что он волей Божьей выступал нравственным судией и посланцем в той жизненной