Чтения по «Обломову». Сергей Ручко
коммуникация место в литературном творчестве? Единственное, что пока можно достоверно установить это то, что образ литературного героя есть по сути публичный образ, произведенный его автором. С другой стороны, из произведения невозможно вывести мышление автора этого самого произведения, а равно как и из феноменального исследования автора произведения невозможно вывести само это произведение (речь здесь идет не только о смысле образа главного героя или «целого» произведения, а обо всей его структуре, имея в виду и интерпретации его смысла другими). В самом деле, может ли автор произведения знать наперед судьбу произведения, все возможные интерпретации его читателями? Вот, к примеру, в аналитической антропологии и арт-философии и то и другое направление аналитики возможно. Из эпилепсии Достоевского там выводится сущность его произведений, а из сущности его произведений – его эпилепсия. До него известный психиатр Ч. Ломброзо увязывал гениальность с помешательством. Делал он такой (как выяснилось ложный) вывод, исследуя философские тексты. Такой подход к произведениям, как понятно, сам по себе нелеп, поскольку отождествляет текст с его автором, и (что не менее важно) различает текст с читателем его. Вопрос не к тексту, который написал Шопенгауэр, а к этому же тексту, но который прочитал Ч. Ломброзо. Кажется, мы здесь имеем два различных текста. Вопрос, какой из них истинный, а какой ложный повисает пока в воздухе без ответа.
Для разрешения этой проблемы нам нужно призвать на помощь метод субсистенциальной аналитики (в нашем случае) публичного образа Обломова в романе И. Гончарова “Обломов”. Субсистенциальная аналитика, – в моей книге «Субсистенциализм» она еще называется sub_sist_аналитикой, – произведений стоит особняком от подобных ломброзовским идей, поскольку утверждает, что любое произведение есть, по сути, абсолютно автономный объект, несводимый ни к автору его, ни к среде его обращения, ни к эмпирическому, а тем более научному, ни вообще к отношениям, включая отношения отношений или коммуникации коммуницирующих коммуникаций, ни к читательским рецензиям на них. К произведению невозможно применить, например, антропологическую аналитику, поскольку эта аналитика всегда будет менее или более того, чем произведение «в целом» является. Это «целое» произведения (да и вообще любого текста) субсистирует [благодаря самому себе]. Произведение продолжает себя за пределы бытия, смысл его там, где нет места любому бытию. Поэтому все (включая и возможные) интерпретации произведения говорят кое-что о каком-то произведении. Интерпретация не имеет доступа к целостности произведения. Она здесь всего лишь абстрагирует некоторые его стороны, производя из них обобщения, которые сами собою конституируют уже другое произведение, которое опять же субсистирует [благодаря самому себе] и т. д.
Предлагаю поставить мыслительный эксперимент, используя функцию свободы предположения. Представим себе двух авторов, живших в различные времена, в различных странах, с разной степенью и направленностью образования, культуры, цивилизованности, различные по внешнему виду, возрасту, расе, национальности, с различными языками, болезнями и обстоятельствами личных жизней. Пусть один живет в столице, пользуется знатным уважением, является состоятельным, влиятельным, деятельным как Штольц; пусть он не страдает гепатозом, атеросклерозом или каким-нибудь другим заболеванием. А другой пусть живет в каком-нибудь хуторе посреди степей; ни влияния, ни личной жизни, ни здоровья, ничего. И вот ставим задачу этим авторам, чтоб они написали роман. По итогу они пишут «Обломова».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.