Завтра ветер переменится. Стефания Бертола

      1.

      Квадрилатеро[1]

      Меня зовут Бриджида, мне двадцать восемь лет, и я подрабатываю то тут, то там. Я, увы, выпускница философского факультета. Эту чудовищную ошибку я совершила десять лет назад, а расплачиваюсь до сих пор. Факультет я выбрала в порыве самозабвенного увлечения предметом. В лицее у меня сложилось впечатление, что золотые дни философии давно закончились и она влачит свое жалкое существование лишь благодаря отблеску былой славы.

      Мне казалось, что все по-настоящему весомые идеи, способные изменить жизнь человечества, уже давно высказаны Платоном или Кантом, а нынешние философы обмельчали и интересуются только чувствами и отношениями в паре. Они похожи на психологов, дающих советы в журналах, только слова выбирают посложнее. Я считала, что философия заслуживает лучшего. Идей либо существенно более значительных, либо уж существенно менее. Поэтому я решила: ладно, поступлю на философию и попытаюсь немного взбодрить это дело. Найду новое объяснение тайны бытия.

      Но какое там.

      У меня не зародилось ни одной мысли, которая имела бы достаточный теоретический вес. Я отучилась, сдала все экзамены, защитила диплом по работам Александра Койре, и все это время моя философская мысль никак себя не проявляла. Моя семья меж тем сплотилась в греческий хор, распевающий: «Ты никогда не найде-е-ешь работу, ты никогда не найде-е-ешь работу, кому ты нужна с дипломом философа-а-а».

      А вот и состав греческого хора:

      Моя мама Альберта, риелтор. Мой отец Джанпьеро, владелец обувного магазина. Мой брат Лоренцо, студент экономического факультета. Бабушка Зоэ, пенсионерка, бывшая сотрудница паспортного стола. Бабушка Тереза, домохозяйка, тетя Луиджина и ее дочка Розелла. Это был, так сказать, постоянный состав, к которому периодически присоединялись другие члены семьи, например дедушки (которые по возможности старались не участвовать в разборках), а заодно мои друзья, друзья родителей и мои ухажеры. И все они оказались совершенно правы.

      Лишь один голос выделялся из этого хора и вдохновлял меня и дальше исследовать запутанные тропы разума в поисках сто́ящей идеи: голос моей тети Розальбы, актрисы. Это и неудивительно: в нашей сплоченной семье только я собиралась выйти за традиционные рамки – те самые, которые она сломала еще в пятнадцать лет.

      Но не будем о тете Розальбе. Вернемся лучше к моей работе, которая началась пять лет назад, когда я поняла, что мне светит или заменять болеющих учителей в лицее, и то при хорошем раскладе, или работать кем попало.

      Я выбрала второе.

      В такой работе есть свои плюсы: одна подработка тянет за собой другую. Например, ты устраиваешься выгуливать чью-то собаку, и однажды хозяйка интересуется, умеешь ли ты убирать, а потом рекомендует тебя своей родственнице, хозяйке бара. И следующие два месяца ты работаешь за барной стойкой, вот только смена заканчивается в четыре утра и в итоге приходится уволиться, зато ты уже познакомилась с кинопродюсером, который, узнав, что у тебя есть права и ты здорово водишь, предлагает тебе поработать водителем на съемках. И вот ты уже несешься за актерами и везешь их на съемочную площадку, а потом подруга режиссера, которая работает адвокатом, спрашивает, не посидишь ли ты с ее детьми с часу дня до полвосьмого, потому что их няня уехала на родину в Ирландию. Вот здесь и произошел решительный поворот в моей карьере: на работе няней я немного подзадержалась. Дети мне нравятся куда больше собак.

      Хотя, признаться, дети адвокатессы восторга у меня не вызывают. Семилетняя истеричка и пятилетний шантажист, способный довести кого угодно. Стоит отметить, что родители приложили все усилия, чтобы дети росли невоспитанными уже с колыбели: мать обожает сыночка уже только за то, что он похож на деда, то есть на ее отца (про эдипов комплекс я лучше промолчу, а то с этой темы потом не слезешь). Хвалит его за любую ерунду.

      – Смотри, Бриджида,