Оберег для царевича. Яна Епринцева
незадолго до рассвета. У неё давно вошло в привычку вставать очень рано. Ей приходилось готовить завтрак хозяину и всем его домашним. Проснувшись, она надела высохшее за ночь платье и отправилась на улицу к колодцу, чтобы умыться.
День разгорался солнечный и тёплый. На светлеющем небе, чистом, без единого облачка, таяли утренние звёзды. Воздух, прохладный и свежий, пах мокрой от росы травой и яблоками.
Умывшись, она вернулась в дом и снова села у окна. Мать и Мила ещё спали. Девушка не стала их будить, надеясь, что они проспят приезд загадочного незнакомца и останутся дома. А тот не станет ждать и отправится восвояси.
Солнце проснулось и начало подниматься из-за леса. Несмело, одним лучиком заглянуло в крохотное окошко и осветило сонную комнату.
Олеся больше всего на свете любила эти рассветные часы. Она с радостью бы выбежала во двор, подставив лицо юному, только что проснувшемуся солнышку. Но осталась сидеть на месте, ожидая пробуждения матери и сестры. Душа её рвалась на свободу, но какая-то необъяснимая тяжесть сковывала тело, не разрешая поддаться желанию. Она достала гребень и принялась расчёсывать свои длинные тёмные волосы.
Неожиданно девушка услышала, что входная дверь распахнулась. Она даже подскочила на месте, ведь не слышала ни единого звука – ни шагов, ни стука. Через мгновение в комнату вошёл вчерашний попутчик. Вместе с ним в дом ворвался прохладный осенний воздух, наполненный запахом листьев, дыма и мокрой земли. Парень по-хозяйски прошёл в центр комнаты и огляделся вокруг.
Олеся замерла с гребнем в руках, охваченная необъяснимым страхом. Она уставилась на его бледное лицо, которое казалось ещё белее в контрасте с чёрным капюшоном плаща, накинутом на голову.
– Вот ты где! – странный парень обрадовался, увидев Олесю. – Готова отдать долг?
– Чего ты хочешь? – спросила девушка срывающимся голосом.
Она не считала, что должна ему, ведь деньги-то были возвращены. Но знала, что спорить с существами не из мира людей бессмысленно и вредно. Они всегда настоят на своём, и лучшее, что можно сделать, – постараться отделаться небольшим откупом.
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, – заявил он, снимая капюшон и подходя к девушке.
Олеся боялась пошевелиться. Она застыла, прижавшись спиной к деревянной стене дома, со страхом глядя на резко очерченное, непривлекательное лицо. Парень снова улыбался одной стороной рта, скаля треугольные зубы.
«Кто он такой? Оборотень, колдун, лесной дух?» – думала девушка.
Она лихорадочно пыталась найти способ, как от него отделаться. При мысли о том, что ей придётся прикоснуться к нему, о том, что его звериные зубы будут так близко, на неё накатила волна ужаса.
Олеся чувствовала, что не должна соглашаться. Будь он человеком, возможно один поцелуй не принёс бы вреда. Но беда в том, что человеком он не был. А целоваться с нечистой силой дело очень опасное и непредсказуемое.
Спасло её пробуждение матери и сестры. Они увидели чужака в комнате, заохали,