Сокрушители большого жука. Былина первая. Кирилл Ситников
помягче. Но падение всё никак не приключалось – косынка, закрывающая нос, доблестно отразила газовую атаку вырубовика.
– Сокрушители! Вставайте, родненькие… – лепетала девочка, умом понимая, что слова взрослых не поднимут. Надо было что-то делать. Но что? Искра не находила решения и мелко задрожала от страха. Но быстро поняла, что страх здесь совершенно ни при чём.
Дрожала земля.
В глубинах Туманной лощины к Сокрушителям приближалось нечто большое и очень целеустремлённое. Подземные толчки становились всё сильнее и сильнее, лёгкую Искру стало подбрасывать, поэтому она опустилась на четвереньки.
И тут толчки прекратились. Наступила тишина, и Искра слышала, как её сердце колотится с такой силой и частотой, будто собирается вырваться из груди и доскакать до самого Славгорода.
«Может быть, он передумал?» – с надеждой подумала девочка.
Но увы, трупожоры не передумывают.
Толстый слой дёрна словно взорвался изнутри. Взвизгнувшую Искру отбросило далеко в сторону. Из образовавшегося котлована полезли тонны песка, камней и глины, словно землю выворачивало наизнанку. За считаные мгновения перед Сокрушителями вырос здоровенный холм.
«Какое же подлое свинство этот сухой закон, – подумал Горыня. – И жить-то в трезвости погано и утомительно, а помирать – так вообще ни в какие ворота».
На вершину холма легли широкие кротообразные лапы с когтями-крючьями, и на поверхность вылез трупожор. Гигантского роста, аршин десять, а то и выше.
«Самец, – определил про себя Горыня и сексистски обрадовался. – Ну, хоть не от бабы сгину, и на том земной поклон».
Трупожор по-собачьи отряхнул от песка свою чёрную шкуру, опустил к земле безглазую морду, повёл белёсым пятаком, шумно принюхался, радостно завилял коротким хвостом – учуял манящий аромат неподвижной плоти. Подошёл к «блюдам» вразвалку и раскрыл свою огромную, полную больших и малых жерновов пасть. Жернова завертелись, разгоняясь всё быстрее и быстрее. Полетели во все стороны остатки предыдущих трапез – осколки черепов, костей, труха рогов и копыт, наконечники стрел и копий.
«Он меня в такие специи перемелет, что я никогда в жизни обратно не соберусь, – взгрустнул Кощей. – А даже если это и произойдёт, кожа лица будет уже не та. Так что давай, стирай меня в пыль, скотина – ещё сто лет капустных масок я просто не выдержу!»
Кощей зажмурился, готовясь ко встрече с пастью-трупомолкой. Но вместо этого вдруг почувствовал на груди сапожок Искры.
Одной ногой девочка стояла на Бессмертном, второй – на Горыне и бесстрашно, даже с любопытством смотрела на приближающуюся пасть трупожора. Будучи примерной ученицей, Искра запомнила всё, что рассказали ей друзья о подземной зверюге. Трупожор чует недвижимое? Значит, надо перебить запах. Чем? Движимой собой.
Трупожор закрыл пасть и принюхался, пребывая в некотором смятении.
«Ерундистика какая-то, – подумал он. – Буквально только что здесь так