Куриный бульон для души. Внутренняя опора. 101 светлая история о том, что делает нас сильнее. Эми Ньюмарк
так понравилось ходить с тобой в нашем лесу.
На следующий день дочь завтракает и надевает сапожки. Укладывает в рюкзак бутылку воды и перекус, после чего уговаривает брата выйти на задний двор. Помечая путь красными ленточками, бежим через весь лес.
На этот раз дорогу домой мы находим без труда. Возвращаемся грязные, зато надышавшиеся свежим воздухом. Буквально через несколько минут дети засыпают, что для них редкость. Я завариваю себе вторую чашку кофе и выхожу с ней на крыльцо. Сижу и прислушиваюсь к птицам, которые продолжили свои песни, как только дети затихли.
В этом лесу нет чудовищ. Это наш новый дом и наш новый лес. Мы его исследуем. Мы бегаем, лазаем, воображаем волшебство. Здесь нет ни убийц, ни медведей, ни чертей, ни оленей. Только мы трое и наши новые лесные приключения.
Лора Уитмен Хилл
Посмотри наверх
Тому, кто верит, доказательства не нужны. Тому, кто не верит, никаких доказательств будет недостаточно.
После смерти моей мамы прошло 38 дней. Жить мне категорически не хотелось. Я похудела до сорока килограммов. И, как будто других бед было мало, мы с братьями и сестрами оказались не в лучших отношениях.
За несколько дней до смерти мама сказала:
– Мы с тобой – одна душа. Половина принадлежит мне, половина – тебе. Когда я плачу, ты плачешь. Когда я смеюсь, ты смеешься.
Она была права, мы с ней были одной душой, даже шутили, что заканчиваем фразы друг за другом. Даже теперь я была уверена, что мои страдания причиняют ей сильную боль.
Однажды, после очередной бессонной ночи, я поняла, что не могу подняться с постели. У меня была депрессия. Мне не хотелось вставать и смотреть миру в лицо. Вместо этого я лежала, жалея себя и игнорируя внутренний голос, который уговаривал меня не сдаваться.
– Вставай, вставай, вставай, – твердил этот голос.
Мне было плохо, но я должна была продолжать жить – хотя бы назло своим братьям и сестрам. Злость, которую я испытывала по отношению к ним, подталкивала меня, пока я брела по коридору в ванную.
– Вы меня не одолеете, – прошептала я, поворачивая кран.
Я ждала, что душ улучшит мое самочувствие, но мне стало только хуже. Оставалось надеяться, что прогулка хоть немного зарядит меня энергией.
Итак, я вышла на улицу и вдохнула прохладный утренний декабрьский воздух. Но ничего не произошло. Я ковыляла по дороге опустив голову, со слезами на глазах, продолжая грустить по маме. Воспоминания о ссоре с братьями и сестрами, которая произошла буквально накануне, не давали мне покоя. Я была уверена, что ненавижу их, но посреди ночи вдруг поняла, что испытываю угрызения совести.
– Прости меня, мама.
Я молила небеса о том, чтобы она поняла, почему ее дети ссорятся. Я плакала, и чем больше я плакала, тем сильнее становилась моя печаль.
– Мы – одна душа, – словно услышала я ее ответ. – Когда я плачу, ты плачешь.
И я плакала.
– Прости, что мои слезы причиняют тебе боль, – прошептала я.
Я