Путь Хыкки. Роман Мэй
и, и легким дуновением отогнал дурные сны. На кухне он почувствал запах подгорающей каши и увидел, как языки пламени подбираются к деревянным шкафчикам.
"О нет!" – воскликнул Хыкка и сосредоточил всю свою энергию. С огромным усилием ему удалось чуть сдвинуть горшок с огня. Пламя угасло, но Хыкка почувствовал себя обессиленным. "Как близко они были к беде, даже не подозревая об этом," – подумал он, дрожа от пережитого волнения.
Взволнованный утренними событиями, Хыкка поднялся на чердак – свое тихое убежище. Здесь, среди забытых реликвий и пыльных воспоминаний, он мог спокойно подумать. Его взгляд упал на старый семейный портрет, и он с удивлением заметил на нем свой собственный силуэт – едва заметное серебристое очертание, парящее над семьей.
"Неужели когда-то они действительно видели меня?" – прошептал Хыкка, прикасаясь к портрету. Эта находка словно зажгла в нем новую искру. "Я должен найти способ снова связаться с ними, заставить их поверить в меня!"
Спустившись вниз, Хыкка заметил мышь, пробирающуюся к кухне. "Ну уж нет, малышка, тебе туда нельзя," – мягко сказал он, создавая дорожку из хлебных крошек, чтобы вывести зверька на улицу. В этот момент он услышал разговор Андрея и Наташи:
"Ты уверена, что все готово к появлению малыша?" – спросил Андрей.
"Да, милый. Детская обустроена, пеленки выстираны. Осталось только дождаться," – ответила Наташа, поглаживая живот.
Сердце Хыкки забилось чаще. "Новая жизнь… Может быть, этот ребенок сможет меня увидеть?" – подумал он с надеждой и тревогой.
С наступлением ночи Хыкка совершал свой обычный обход, согревая своим теплом холодные углы комнат. Он задержался у двери детской, с нежностью касаясь вязаного одеяльца в колыбели. Внезапно по дому разнесся крик Наташи.
"Началось!" – воскликнул Андрей, выбегая из спальни. "Нужно срочно позвать повитуху!"
Хыкка в волнении метался по дому, не в силах ничем помочь. Часы тянулись мучительно долго. Он слышал стоны Наташи и ободряющие слова повитухи. В отчаянии Хыкка собрал всю свою защитную энергию и направил ее к роженице и ребенку. Его форма засветилась ярче, чем за многие годы.
И вдруг тишину прорезал детский плач. Хыкка замер, чувствуя, как по его эфирному телу пробежала волна чего-то, чего он не испытывал уже века.
Когда первые лучи солнца окрасили небо, Хыкка осторожно вошел в детскую. В колыбели лежала маленькая Маша. Когда он приблизился, ее глаза открылись, и на мгновение Хыкке показалось, что она смотрит прямо на него.
"Здравствуй, маленькая Маша," – прошептал он, благословляя колыбель древней защитной магией. Мягкое сияние окутало кроватку, и Маша радостно загулила, протягивая крошечную ручку к мерцающей фигуре Хыкки.
"Ты правда меня чувствуешь?" – спросил Хыкка с трепетом. И хотя Маша еще не могла полностью его видеть, он ощутил глубокую связь с ней. Впервые за долгие годы Хыкка не чувствовал себя одиноким. В его сердце зародилась надежда, что этот ребенок сможет снова соединить его мир с миром людей.
"Я буду охранять тебя, Маша," – пообещал Хыкка, нежно касаясь ее лобика. "И, может быть, однажды ты поможешь им снова поверить в меня." С этими словами он растворился в утреннем свете, чувствуя, как в его душе расцветает новая жизнь, полная надежд и возможностей.
Глава 2. Тень над колыбелью
В некогда уютной детской комнате Маши царила тревожная атмосфера. Воздух был пропитан горьковатым запахом лекарств, а на прикроватном столике громоздились склянки и врачебные инструменты. Андрей и Наташа, родители девочки, склонились над кроватью дочери, их лица были искажены беспокойством. Маша, бледная и ослабленная, лежала среди подушек, но все же нашла в себе силы слабо улыбнуться, когда мать поправила ей одеяло.
В углу комнаты, невидимый для людей, стоял Хыкка. Его серебристая фигура мерцала от волнения, когда он наблюдал за происходящим. Он слышал встревоженный шепот родителей и тяжелое дыхание ребенка, чувствуя себя совершенно бессильным перед лицом надвигающейся беды.
"Наташенька, может, позвать еще одного доктора?" – тихо спросил Андрей, поглаживая руку жены.
"Кого, Андрюша? Мы уже всех обошли. Господи, неужели никто не может помочь нашей девочке?" – Наташа едва сдерживала слезы.
Хыкка сжался от их отчаяния. "Ох, если бы я только мог что-то сделать," – прошептал он, зная, что его не услышат.
В этот момент дверь открылась, и вошел врач с суровым выражением лица. Он жестом пригласил родителей выйти в коридор. Хыкка, движимый беспокойством, последовал за ними, чтобы услышать разговор.
"Я сожалею, но состояние вашей дочери… оно необъяснимо," – начал доктор, качая головой. "Все анализы в норме, но жизненные силы словно утекают из нее. Медицина здесь бессильна."
Наташа прижала руку ко рту, сдерживая рыдание. Андрей обнял жену, его глаза наполнились слезами.
"Неужели ничего нельзя сделать?" – спросил он дрожащим голосом.
"Мы можем только молиться за чудо," – ответил врач, опуская глаза.
Хыкка, услышав