Как я полюбил дождь. Максим Максимович Рассвет
кто? – спросил он, отступая назад.
– Меня зовут Марк, – улыбнулся я. – А тебя?
– Илья, – пробормотал он, все еще не доверяя мне.
– Ты хорошо владеешь мечом, Илья, – сказал я, кивая на его палку. – Хочешь, я научу тебя нескольким приемам?
В его глазах вспыхнул интерес. Он неуверенно кивнул, и я понял, что лед тронулся.
– А у тебя есть настоящий меч? – спросил он, разглядывая меня с любопытством.
– Есть, – ответил я. – Но сначала нужно научиться владеть им. Иначе он может стать опасным оружием.
Мы стали встречаться каждый день. Я обучал Илью основам фехтования, рассказывал ему о кодексе чести, о том, что настоящий воин должен быть не только сильным, но и добрым, справедливым, милосердным. Илья был способным учеником. Он жадно впитывал знания, стараясь выполнять все мои указания. Я видел, как в нем просыпается уверенность, как гаснет огонек отчаяния в его глазах.
Но пришло время прощаться. Традиции клана требовали, чтобы Эвтанатос оказывал помощь лишь однажды, не привязываясь к тем, кому помогал. Это было необходимо, чтобы не нарушать равновесие мира, не вмешиваться в судьбы людей.
– Я должен уйти, Илья, – сказал я, и в моих словах была горечь. – Но ты не бойся, ты не один. Ты сильный, ты знаешь, как постоять за себя. И у тебя обязательно появятся друзья.
– А ты… ты вернёшься? – спросил он, и в его глазах вновь появилась тревога.
– Нет, Илья, я не вернусь, – покачал я головой. – Но помни то, чему я тебя научил.
Я обнял его на прощание и ушел, не оборачиваясь. В сердце была пустота.
Через несколько дней Чингис рассказал мне о том, что произошло. Его слова ударили меня, словно молния.
– Илья… он напал на своего отца и ранил младшего брата. Его забрали в приют.
– Но почему? – я не понимал, как это могло произойти. Ведь он так хорошо справлялся, казалось, он понял цену силы, цену жизни…
– Не все воспринимают помощь так, как мы этого ожидаем, Марк, – тихо ответил Чингис. – Иногда наша помощь может принести больше вреда, чем пользы. Ты пробудил в нем силу, научил его сражаться. Но ты не смог изменить его судьбу. Он посчитал, что ты его предал, что он никому не нужен в этом мире…
– Но я хотел как лучше… – прошептал я, чувствуя, как вина сжимает мне горло.
– Не бывает плохих детей, Марк, – повторил Чингис свою любимую фразу. – Есть дети несчастные. Иногда мы не в силах изменить их судьбу. Но мы можем сделать выбор, как самим поступать. Помни об этом.
Его слова запали мне в душу. Я долго не мог прийти в себя, меня мучила вина. Но я решил продолжить. Продолжать искать тех, кому нужна моя помощь.
Несколько дней спустя, бродя по окраине поселения, я увидел пожилую женщину, сидевшую у дороги. Ее лицо, испещренное морщинами, казалось картой долгой и тяжелой жизни. Спина была согнута годами и трудом, а руки – тонкими и дрожащими. Перед ней на импровизированном