Пленник любви во мраке веков. Часть вторая. Маргарита Шилтова
я – и своим положением первой женщины племени, и своим сыном, и даже жизнь ее была под угрозой за помощь тебе в ваших разногласиях с вождем. Брэд тогда очень сильно разозлился – я никогда его не видела в таком состоянии. Так что ночь с тобой она вполне заслужила, даже если б я ревновала.
– Но ты не ревнуешь, так что мне и волноваться не о чем, так ведь, – с прежней улыбкой спросил Гром, но при этом краем потухших глаз пытаясь поймать ее глубокий синий взгляд. Но она смотрела в землю, и, казалось, мысли ее были где-то далеко, – ну спасибо тебе за твою доброту. Но с чего ты взяла, что я смеюсь над ней? Я над такими вещами не склонен смеяться. Или, несмотря на все мои попытки, я остаюсь для тебя жестоким зверем?
Он становился, взял ее за плечи, повернул к себе и посмотрел прямо в глаза. Она увидела в них что-то нехорошее, прежнего Грома, каким он был до их ссоры накануне церемонии соединения. Потом они помирились, он открыл ей свои чувства и обещал исправиться. Она снова дала согласие стать его женщиной, но не сердце продиктовало ей эти слова – просто он не оставил ей выбора. И сейчас Гром был отчасти прав – она все же не до конца поверила в возможность его исправления – слишком глубоко страх пустил корни в ее душу, слишком непредсказуемым человеком был ее брат, а теперь еще и мужчина, которому она полностью принадлежала. Сола вспомнила совет Брэда – быть с ним поласковее, создавая тем преграду его агрессии.
– Гром, я же извинилась за те свои слова. И ты признал, что был неправ. Мы же все выяснили, – она провела рукой по его белоснежным длинным волосам, – а насчет ревности – зачем ты задаешь вопросы, на которые знаешь ответы, но не хочешь их слышать? Ты же не Лис, чтобы верить в сладкую ложь.
Губы Грома сжались, глаза превратились в кусочки льда.
– Прости, я, наверное, не то сказала, – с беспокойством глядя на него, поспешила она исправить произведенный эффект, – прошу, прости. Я не хотела лезть в ваши отношения с Лис, я их не понимаю. Давай говорить о нас с тобой – Гром, я чувствую, что ты пытаешься давить на меня, но я же не могу… так сразу… прошел всего день… дать тебе то, чего ты от меня ждешь. Это не от меня зависит, пойми.
– От меня? Что я должен совершить? Я мало сделал за один день? Недостаточно хотя бы для одного доброго словечка?
Сола опустила голову. Она не понимала, чего он от нее хочет, а спрашивать не стала, не желая продолжать выяснять отношения, в которых сама не ориентировалась. Гром оставил ее, повернулся и пошел к пещере, где расположилось племя. Она пошла за ним следом.
У Мики, матери вождя, уже сидел Брэд со своей новой женщиной Ним. Вождь сразу заметил хмурый и напряженный взгляд сына своей первой женщины Кэтри Грома и подавленное состояние ее дочери Солы. Он подумал, что в их первую ночь все-таки возникли проблемы, как он и предполагал. Но что он мог сделать? Она теперь была его женщиной, и даже если бы Гром стал ее избивать или убил, по обычаям их племени он не имел права вмешиваться. Женщина должна беспрекословно подчиняться своему мужчине и не надеяться ни на чью помощь в случае ослушания.
Лис не отводила ожидающего взгляда от входа в пещеру, и при виде Грома даже привстала с места. Но пойти навстречу не осмелилась, зная характер своего любимого и видя, что он не в настроении. Лишь когда он опустился на разложенную для их новой семьи шкуру, она потихоньку придвинулась и робко дотронулась до его ладони. Он накрыл ее руку своей, но больше никак не проявил внимания к своей второй женщине, продолжая смотреть вперед, о чем-то думая. Лис бросила полный ненависти взгляд на Солу. Та и хотела бы по-доброму относиться к бывшей женщине вождя, но уже не могла пересилить себя и неприязнь сквозила и в ее синих глазах.
Мика выставляла горшки, черепа животных и корзины с разными блюдами: салатом из листьев клевера и предварительно вымоченных листьев одуванчика, печеными сладковатыми корнями лопуха и тростника, вареными молодыми побегами рогоза, по вкусу напоминающими спаржу, и его испеченными на костре корневищами. Здесь были лепешки, приготовленные из муки, в которую растерли корни иван-чая, с добавлением кленового сиропа и яиц, и конечно, вареное, печеное и жареное мясо зубра, добытого накануне охотниками для церемонии. Запивать это предлагалось сладким напитком из жаренных и измельченных в порошок корней одуванчика, имеющим вкус современного кофе. Ей помогала старшая жена второго охотника племени – Мил. Сам Дрэк спал после ночного караула, поэтому не присутствовал на семейном празднике, хотя оба его брата – старший Брэд и младший Рок обзавелись вчера женщинами. Второй женщины Дрэка, Кис, тоже не было – она тяжело дохаживала беременность и осталась у своего очага на случай, если ее мужчине что-нибудь понадобится. Не пришел и младший брат предыдущего, недавно умершего, вождя Мунк со своими тремя женщинами, Эн, Кит и Мон – он, как всегда, был обижен на весь мир.
– Гром, иди, растолкай своего друга Рока, – проворчала Мика, – сколько можно спать! И Тармира заодно захватите.
– Он-то здесь с какого бока? – Пушистые светлые брови на выступающих, но не столь сильно, как у остальных людей его племени, надбровьях сошлись у переносицы, – нашла родню! Какой-то чужак будет сидеть за завтраком родственников вождя. Ни к чему это.
– Ты