Сокровище forever!. Кирилл Кащеев
но мгновение чернота на много верст окрест будто поглотила землю. Пегая куцехвостая лошаденка, мерно трусившая по заросшей ковылем степи, заржала и остановилась.
– От це ж трясьця, ни зги не видать! – Сдвинув шапку на затылок, дядька с длинными, свисающими на грудь сивыми усами с упреком поглядел в темноту неба. За спиной у него робко шевельнулось, и из-за плеча высунулась встрепанная белобрысая голова парнишки лет тринадцати.
– Долго еще, дядько Мыкола? – вцепляясь старшему в плечи и озираясь по сторонам, боязливым шепотом выдохнул парнишка.
– Та ни, вже близехонько. Но, пошла, мертвая! – прикрикнул сивоусый Мыкола и ударил пегую кобылку пятками в бока. Тяжело приседая под двумя седоками, заморенная лошаденка неспешным шагом двинулась дальше.
Громадный земляной курган, торчащий посреди плоской, как стол, степи, приближался, горой сплошной черноты вырастая на фоне темного неба.
– Ох и здоровый же! – Парнишка, запрокинув голову, восхищенно уставился на округлую вершину холма. Его старший спутник молча спешился. Жестом велев хлопцу сделать то же самое, принялся отвязывать от седла длинный, замотанный в холстину сверток. Резко звякнул металл.
Стреножив лошаденку, стали торопливо подниматься по земляному склону.
– Здесь, – глухо сказал дядька Мыкола, – камешек тут у меня приметный. – Он остановился у вросшего в склон валуна и вытащил из свертка заржавленный заступ. Острие ударило в землю, отваливая рыхлый пласт… и в склоне темным пятном открылся лаз, уводящий в глубину кургана.
– Гляжу, вы тут вже добре попрацювалы, дядько Мыкола, – с боязливым уважением пробормотал парнишка, заглядывая в черное отверстие. – Сразу видать человека бывалого. Умеете скарбы шукать.
– То ты, хлопче, бывалых не видал, – Мыкола усмехнулся в усы, чиркая кремнем над тряпичным трутом. Сунул тлеющую тряпку в дверцу привезенного с собой потайного фонаря. Плавающий в масле фитилек затеплился, бросая в окрестную темень робкие желто-красные мазки света. – Про «счастливчиков» слыхал, что у Черного моря в старых могилах клады шукают? Вот кто золотишко-то чует! От отца к сыну нюх передается. Другой, бывало, роет тот курган, роет, ан, окромя костей да блях медных, ничего и не найдет, а то и вовсе живым не вернется, землей засыплет. А ежели кто из «счастливчиков» – нож только в землю сунет, сразу на золото и наткнется!
– Как же они так? – Хлопец слушал старшего, приоткрыв рот.
– А бес их знает! – Мыкола пошевелил усами, будто рак. – Люди говорят, скарбы золотые от других прячутся, а им сами даются, бо есть в них трошки крови народа, что курганы те насыпал. Я как на Керчи был, одного такого «счастливчика» спытал, да он только смеялся – говорит, переночую на вершине, как услышу: закопанные в нем кони копытами бьют, там золото и спрятано.
– Дядька Мыкола, а ты ночевал?
Сивоусый сдержано кивнул. Хлопцу хватило ума не спрашивать, слышал ли старший стук копыт – и так было ясно.
– Ничего, есть и другие способы скарб взять, – мотнул чубом Мыкола. – От побачишь! – И поглядел на хлопца. Оценивающе. Как глядят на вывешенную в мясной лавке тушу.
Хлопец того взгляда не заметил:
– Ой, спасибочки вам, дядько Мыкола! Век за вас Бога молить буду! Батько-то у нас еще прошлой весной помер, мамка на людей стирает, горбатится, уж кашлять начала не по-хорошему, а нас же у нее трое… Нам гроши во как нужны!
– Языком грошей не добудешь! – грубо оборвал его старший. – Бери заступ, и полезли!
Хлопец еще разок опасливо глянул в прокопанный в склоне кургана лаз. В лицо ему дохнуло сыростью разрытой земли и еще чем-то, чему он не знал названия, но что пугало его до постыдной дрожи в коленках. Лезть не хотелось, но видения обещанного Мыколой золота – драгоценных украшений и отделанной золотыми бляхами конской сбруи – манили его. Парнишка чувствовал, как от ужаса живот у него втягивается, почти прилипая к спине… Он судорожно перевел дух и потянулся перекреститься… Его со страшной силой схватили за запястье, и в пляшущих отблесках фонаря он увидал над собой бешеные глаза Мыколы.
– Руку отрежу! – Свистящим шепотом выдохнул ему в лицо сивоусый. – Сдурел? Тут скарбы заклятые! Хочешь, чтоб они от твоего креста безвозвратно под землю ушли? А ну пошел! – Он сильно пнул мальчишку, и тот, не успев пискнуть, нырнул в лаз.
Волоча за собой заступ, шустро пополз на четвереньках по змеевидному проходу. Земля с потолка и стен мелким крошевом сыпалась ему на голову и спину. Сзади, выставляя перед собой фонарь и то и дело сдавленно чертыхаясь, полз Мыкола. Наконец парнишка уперся в перекрывающую выкопанный проход земляную стену. Приподнялся, опираясь на колени, и всадил заступ в землю, углубляя проход. Рядом, отгребая падающие из-под острия комья земли, молча возился Мыкола.
Парнишка остановился всего раз – стянуть с себя насквозь мокрую рубаху. Воздуха в земляном лазе не хватало, при каждом ударе заступа хлопец широко и жадно разевал рот. От летящей вокруг мелкой пыли отчаянно саднило внутри. Медный крест елозил по залитой потом груди, витой гайтан натирал шею. Мальчишке казалось, что