Последний Хранитель Многомирья. Книга третья. Возвращение домой. Светлана Шульга

      Старуха-великантер со скрюченной спиной удивительно проворно при её возрасте и сложении вернула огонь факелам, развешенным по стенам владения Клайры и удалилась в тёмный угол, где от последнего из факелов вернула огонь и в очаг с сиротливо висящим котлом. По штольне пополз дым.

      Женская фигура схватилась за горло. Его саднило от копоти, поднявшейся пыли и крика, она обхватила всей пятернёй тонкую шею с вздувшимися венами, чертыхнулась, только самой себе слышно проговорила: «Чтоб это тело» и уже громче вновь обратилась к той, что возвышалась на голову над всеми:

      – Дорогуша Клайра, поговорим начистоту, к чему такие страсти? Вспомним же о достоинстве и дипломатии.

      – Кто говор-р-р-рит о достоинстве в моей штольне? Та, что зовётся Ложь? – сквозь ржавые зубы проговорила мать племён и рот её съехал в кривой гримасе. Подбородок затрясся, но Клайра сдержалась и показав, что не намерена и далее выяснять отношения одарила своих подданых красноречивым взглядом. Наструненные до этого рогатые громилы выдохнули. И Горбуха в углу, затеребила костёр. Огонь затрещал, облизал стены огромного чёрного чана, бульон внутри забулькал.

      Изящная фигура в темно-зеленом, проводила взглядом это действо, сглотнула, зашлась в кашле от тянувшегося по штольне дыма и пробубнила слышно лишь себе:

      – Дипломатия… Кому говорю о дипломатии. Но как там люди говорят «неваженьнько»…

      – Что бор-р-рмочешь, – подошла ближе к ней мать племён и наклонив голову проткнула фигуру взглядом в ожидании ответа.

      Ложь стряхнула пыль с пышных рукавов, с груди, глянула на подол, который был беспомощно погружен в землистую пыль и подняла подбородок одарив Клайру самой широкой улыбкой, которая была в числе улыбок «для очарования». Вопреки ожиданиям на мать племён улыбка не подействовала. Животастая великантерша так и стояла, хищно прищурившись и вперившись лупатыми глазищами в кашляющую и чихающую.

      – Говорю. Как это важненько – быть дипломатичным. Ты ведь мать племен великантеров. Тебе ли не знать что это такое, – произнесла гостья маслянистым голосом. – Но отбросим лишние разговоры. Давайте по делу. Терпеть не могу, когда говорят не по делу. Сотрясая воздух и друг друга, мы ни к чему не придём, а нам нужно так много. Вам весь этот мир, а мне все миры. Друг без друга мы так и останемся – вы в штольнях, я в нижнем мире. Ни к чему нам раздор. Давайте начнём сначала.

      Сгорбленная великантерша, что возилась в углу,

      поймав повелительный жест от Клайры принялась спешно собирать разбросанную по полу посуду, кости и расправлять замятые разномастные шкуры.

      Громила великантер, тряся золотыми кольцами в носу и ушах, последовал её примеру и взялся поднимать тяжёлые кресла вокруг стола, у которого некоторое время назад сидели две главные в этой штольне фигуры.

      Ложь, приподняв полы платья, осторожно и мягко села на одно из них.

      – Р-р-р-рыжеглазый, кр-р-р-ресло, – рявкнула Клайра и громила спешно поднес одно из кресел под пятую точку стоящей у стола предводительницы.

      Выдающаяся великантерша едва вместилась. Живот её тяжело ходил обёрнутый шкурами, глаза всё ещё метали искры.

      Откуда-то снаружи доносились сиплые голоса и приглушённые возгласы, разносимые эхом по гулким коридорам владений лупатых подземных жителей. Да ещё ногти сидящей гостьи, остро и звонко постукивали по каменному столу.

      «Цок, цок, цок» летало от стены к стене.

      «Цок, цок, цок» отражалось от каменного овального потолка и тонула в мягких шкурах, раскиданных в хаотичном порядке по землистому полу.

      Прервать эту затянувшуюся паузу вновь решилась гостья.

      – Дорогуша Клайра, может теперь вдвоём обсудим наши дела? Отпусти своих прислужников.

      – Матери племён не о чём молчать за спинами своего племени.

      Там! – она ткнула толстым указательным пальцем в сторону двери. – Там Рыжеглазый. Там! – она указала в угол, где чавкал бульон и кипящие струи переливались через его края. – Там Гор-р-рбуха. И они оба будут в штольне сколько скажу. Ур-р-разумела, Ложь?

      Каменный квадрат толстой столешницы разделял хозяйку штольни и её горделивую гостью в бархатном платье. Факелы, на стенах, трещали.

      – Гор-р-р-буха. Жрать! – резко скомандовала Клайра, не отводя лупатого взгляда от сидящей напротив.

      Рыжеглазый у двери закряхтел, в его утробе слово «жрать» угукнуло, ухнуло и заурчало на всю штольню. Горбуха тоже издала неясный звук и шаркая подошла к столу. Над столом поднялись ароматные густые клубы. Перед матерью племён стоял деревянный поднос с глиняной грубой кружкой, внутри которой белело какое-то густое питьё, схожее с молоком и глубокое овальное блюдо с тремя зажаренными ногами свинорыла и запеченными овощами.

      Клайра звучно втянула большими ноздрями ароматные клубы, что исходили густо от лоснящейся еды. Судя по жирному блеску и размеру ног свинорыл был молодой, некрупный, но довольно упитанный. Утроба Рыжеглазого, стоящего на посту у двери, издала булькающее урчание.

      Алые пухлые губы гостьи сжались в брезгливой