Мортем Сакердос. Эйлин Вуд
шлись поклонники, в основном из ближайших родственников и слабослышащих в домах престарелых.
Устало потирая глаза, он взглянул на электронные часы, горящие неоновым светом на приборной панели.
"Сейчас два сорок", – вяло подумал он. "Ещё четыре часа и я окажусь в Вашингтоне, а пока надо сделать музыку погромче и не спать, мать твою, не спать!"
Указательным пальцем он вдавил кнопку регулировки громкости на правом подрулевом лепестке. Тускло моргнув, подсветка приборной панели потухла, вместе с ней затихла и музыка, а в следующее мгновение грозное урчание трехлитрового турбированного двигателя угасло, и машина лишь по инерции продолжала двигаться вперед.
– Что?.. – пробормотал мужчина, хаотично тыкая во все кнопки управления системой. – Какого, на хрен, хрена?!
Вмиг лишённая электроэнергии, машина замедлила ход, и, осторожно вырулив на обочину, Джек бессильно уткнулся лбом в руль. Его малышка была японской легендой, и пусть ей немало лет, он всегда с педантичной придирчивостью заботился о ней – вряд ли в штатах можно было найти экземпляр в лучшем, чем у него, состоянии. Но проблем с электрикой у неё не случалось никогда, поэтому Джек находился в полном смятении.
– Твою ж мать! – при повороте ключа не срабатывало даже первичное зажигание.
Бросив бесполезные попытки добиться от машины хоть какой-то реакции, мужчина потянулся за мобильником, обдумывая, кому позвонить первым: родителям или службе эвакуации. Но и тут его ждало разочарование: экран сотового оставался равнодушно тёмным, не реагируя ни на прикосновения, ни на тряску, ни на угрозы и уговоры. И если своей машиной Джек дорожил, то бесполезный телефон мигом отправился в открытое окно, издав неприлично громкий в оглушающей тишине звук приземления на гравий. Решительно не зная, что делать дальше, Джек вышел из старенькой Тойоты и огляделся по сторонам. Непроглядный мрак ночи окружал его. Усыпанное звёздами небо безмолвно наблюдало за попытками разглядеть хоть что-то дальше пары десятков метров. По обеим сторонам дороги возвышался тёмный массив деревьев, казавшихся мрачными великанами, заставшими путника в дороге. Животный страх заползал в Джека, смешиваясь с холодным ночным воздухом. Он почувствовал, как волосы на голове встают дыбом от приближающихся, нарастающих, визгливых криков обитателей ночи. Его взгляд метался из стороны в сторону, мужчина пытался разглядеть хоть что-то в пугающей тьме, дыхание вырывалось изо рта облачками белёсого пара, мурашки сковали спину. Чем больше он старался увидеть, тем плотнее его окутывала мгла. В голове пульсировала настойчивая мысль: "беги!", вспыхивая, словно яркое табло в тёмном коридоре.
– Куда, чёрт, кудааа? – почти жалобно проскулил он.
Никогда Джек не был трусом, никогда не бежал от своего страха так позорно, как теперь. На секунду, а может и меньше, ему почудилось, что за деревьями с правой стороны от дороги блеснули огни. Завораживая, они манили его. Он боялся моргнуть, потерять их из виду и навсегда остаться в непроглядной мгле. Словно мотылёк, он летел на яркий свет к теплу, не зная, что его ждёт…
Продираясь сквозь заросли рододендрона и можжевельника, хвои и дикорастущих роз, Джек раздирал руки в кровь, но продолжал прокладывать путь к спасительным огням. Едва растительность сдала позиции, он смог разглядеть под ногами какие-то странные каменные возвышения. Внезапная догадка выбила последний воздух из его лёгких: всё это время камни, о которые он разбивал ноги, были надгробиями. Подняв обезумевший взор, он оглянулся по сторонам: позади абсолютный мрак, а впереди залитое лунным светом кладбище. А за ним на небольшом холме, с горящими в темноте призывным светом оконцами, стояла церковь, окружённая массивным кованым забором. На подгибающихся ногах, собрав остатки мужества, Джек устремился к спасительному церковному свету. Блеклые каменные статуи словно следили за ним, уставившись мёртвыми глазами на его стремительный бег. Ему казалось, что на их лицах застыла усмешка, презрительная и жестокая. Стремясь как можно скорее скрыться от их укоряющих взглядов, Джек бежал, петляя между могил и кустарников.
Наконец, запыхавшийся, он остановился возле золочёных ворот, искусно украшенных фигурками ангелов. Ощутив внезапное спокойствие, толкнул металлическую створку, и она на удивление легко поддалась, словно ждала, когда он захочет дотронуться до неё. Взойдя по массивным каменным ступеням, Джек оказался перед дубовой дверью, из-за которой виднелся манящий свет. Осторожно приоткрыв её с тихим скрипом, он проскользнул внутрь, стремясь как можно скорее оказаться в спасительном упокоении. Свет тысяч свечей резал привыкшие к темноте глаза, поэтому не сразу он увидел, что зал полон людей. Одетые во всё черное, они выглядели немного старомодно. У самого креста на высоком алтаре стоял гроб, возле которого священник читал молитву на незнакомом Джеку языке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно