IntraVert'ka. Александра Рендакова
знает, как устроен этот мир. То существо, что нас породило, наверное, либо смеется, либо плачет, наблюдая за нашими потугами. Либо просто сверяется с графиком глобальных катаклизмов: «Так, метеорит – было, потоп – было, чума – было…» В общем, такими темпами эволюции человечества я еще не скоро увижу заливку фундамента хотя бы одних жемчужных ворот из двенадцати.
Если кто-либо когда-либо вообще их увидит.
Возможно, я ненормальная. Наверняка так и есть. Возможно, я озлобленная и нашпигованная комплексами мизантропка. И философ из меня никудышный. Но единственное, что я могу, это попытаться объективно измерить нормальность своей ненормальности. А иначе чем я отличаюсь от того стада за окном? Тем, что я не согласна? Не зная, как, не зная, почему? Считать себя гением в подобной ситуации – вот явный признак сумасшествия. Надо будет подумать об этом за кофе».
«Да, подумай об этом, бесполезное тупоголовое теплокровное существо, – ответила она самой себе, сползая с кровати, зажимая одной рукой текшую из носа кровь. – Сделай это для разнообразия, пока за достижение рекордно низкого КПД тебя не отправили в утиль в рекордно сжатые сроки».
День обещал быть жизнеутверждающим.
20:43
Она шла домой с работы по темным, практически безлюдным улицам города. Препарировать себя, разбирать по частям, как по органам, – занятие любопытное, но тягостное. Этим она сейчас и занималась. Недавно был рецидив ее болезни. Одиночества. Она не испытывала ни огорчения, ни досады, ни сожаления – это были слишком сильные для нее эмоции. Только что-то, напоминавшее разочарование. За неимением лучшего, она назвала это так. Она была разочарована в нем – за то, что он ничего не предпринял, она была разочарована в себе – за то, что еще может разочаровываться.
«Думала, с этим покончено».
Каждодневные тренировки в безучастности, смирении, самозаточении и самобичевании лишь купировали заболевание, но не избавили ее от него. С другой стороны, если раньше была боль, то теперь – только это холодное, отчужденное разочарование – возможно, симптом исцеления?
Всех, кто ее знает, удивляет тот факт, что она одна. Что говорит о том, что они ее не знают. Но именно так и выглядит одиночество. Она замечает чужой интерес, она знает об их внимании, она видит насквозь их нелепые попытки завязать разговор, спросить что-то совсем не то, что они действительно хотели бы спросить. И она всегда помнит о разочаровании. Как о неизбежности. Осложненной потерей уважения к себе, а затем долгой и болезненной реабилитацией. «Отцы и дети» – еще одна из часто перечитываемых ею книг.
«С этим нужно кончать».
Права она или нет, в любом случае чтото на нее подействовало, и во избежание его повторного тлетворного влияния было бы логично попытаться узнать, что это, а не перематывать пленку с последствиями снова и снова.
«С чего все началось?
Я просто стояла на остановке. И когда я увидела его сидящим на тротуаре, мне было абсолютно наплевать как на извращения в его