Добро пожаловать в ад. Дарья Бёрнт
что всё в порядке, я начала раздеваться. Но одежда в некоторых местах прилипла к коже из-за крови и ран – отдирать её было неприятно. Поэтому я сразу залезла под горячие струи воды. Постепенно я смогла снять все тряпки и бросила их в угол ванны. Вода с меня стекала почти чёрная. Кипяток обжигал кожу и приводил в чувства. Я практически сдирала с себя кожу, чтобы оттереть следы крови и ощущение безысходности и отчаяния. С последним получалось плохо. Я продолжала, пока кожу не начало жечь от воды и малейшего прикосновения.
Минут через сорок в дверь постучали, и я услышала голос Алекса:
– Ада, ты в порядке?
– Да, я скоро, – немного подумав и посмотрев на кучу бывшей одежды, добавила: – Мне нужны шмотки.
– Я принесу.
После этого я провозилась ещё минут пятнадцать и, наконец, завернувшись в полотенце, выползла из ванной. После горячего душа комната показалась мне жутко холодной, и я забралась на кровать, прижала ноги к себе. На стуле рядом я увидела свёрток. Подумав, что это мне, я вытянула оттуда футболку с принтом какой-то рок-группы. Футболка Алекса? Я невольно поднесла её к лицу. Она пахла табаком – не из дешёвых сигарет, что я курю, а вполне приличным. Ещё я почувствовала запах специй – от этого зачесался нос. Это точно его футболка. Этот запах я ни с чем не спутаю. Я легла и погрузилась в воспоминания.
Сидя на полу в гостиной приюта, я злилась на себя и весь мир. Я не хотела разговаривать с воспитателями, да и вообще ни с кем. Я осталась совсем одна, и виновата была сама. Мою вину можно было искупить только смертью, но под чутким надзором я не могла ничего сделать. За прошедший год мне присылали психологов, выписывали таблетки, пробовали лечить магией, но эффекта это не давало. Я слишком погрузилась в себя и совершенно не хотела содействовать своему лечению.
Меня привлекли голоса через стену. Они так долго и громко разговаривали, что я высунулась на кухню, где они сидели. Там были ребята из моей группы и старше меня, ещё сидели несколько воспитателей. Меня заметили:
– Ада, милая, что-то случилось? – спросила одна из воспитательниц, женщина лет пятидесяти. – Иди к нам, мы чай пьём. Хочешь?
Почему-то я решила подойти. Меня усадили и налили чай. От еды я отказалась, мотнув головой. Аппетита совсем не было. Я продолжала молчать. Люди вокруг меня обсуждали новости, вспоминали годы в приюте. За пару месяцев, что я здесь провела, я поняла, что это был не самый ужасный приют. Нас не били и не морили голодом, как во многих других местах. Здесь были и человеческие дети, и те, кто обладал магическими способностями. Стычки, конечно, случались, но я не заметила какой-то открытой ненависти.
Из разговоров стало понятно, что пришёл один из выпускников. Он был полным сиротой, и сюда его подкинули ещё совсем мелким, поэтому он часто навещал это место и воспитателей, которые, судя по всему, стали для него семьёй. По крайней мере, мне так показалось, и от этого стало ещё хуже, чем было – у меня семьи теперь никогда не будет. Оказалось, меня посадили прямо рядом с ним. Это был парень с чёрными волосами, высокий и худой. В какой-то