Такая она, жизнь. Татьяна Правда

      – Девушка! Садитесь подвезу.– Возле меня остановилась крутая машина.

      Я посмотрела на парня который предложил помощь, и обмерла. Клим! Мой бывший, скажем так московский одноклассник. Который другом мне, не был никогда. А я… господи, девчонка сопливая любила его, первой чистой любовью. Любила. Та сильная любовь и довела меня. Двадцать шесть лет скоро, а я не замужем. Всё не могу его забыть. А он…

      – Ну, Вы что застыли? Садитесь.– Вежливо предложил он.

      – С… спасибо я уже дома…– Дом мой действительно был в двух шагах.

      – Давайте хоть познакомимся, меня Клим зовут. Вас?– Выжидательно смотрел на меня Петров, да знаю я, как тебя зовут. Мог бы и не представляться, а вот ты, явно не узнал меня. Да и как меня узнать, мама говорит, что я превратилась в настоящую красотку.

      – Ника.– Ничего не соображая ответила ему, в этот момент, я была растеряна.

      – Очень приятно.– Подозрительно глядя на меня ответил он, и глаза почему то, стали у него грустные.

      Мы с минуту, молча смотрели друг на друга.

      – Может, вас до дома проводить? Темно уже.– Не отставал он.

      – Спасибо, не надо.– Пошла я от машины, видеть Клима Петрова мне было… скажем так, неприятно. Много воспоминаний связано с ним. Много переживаний, обид. Неприятно. Ещё и стыдно. Я имела неосторожность написать записку, в которой призналась, что люблю его и подписала свою фамилию и конечно имя. Зачем я это сделала? Порыв чувств? Наверное. Первая любовь, она ведь такая, самая сильная.

      Но, я это сделала, и позже поняла, что зря. Он… он опозорил меня на весь лицей. О, боже, что тогда было! Как надо мной смеялись все, в особенности Клим. Говорил, когда рассказал родителям своим о том что Дианова влюбилась в меня, и записку подложила, они и то смеялись.

      Да, он ненавидел меня. Так и сказал. Ненавижу я тебя жиробятина! Что это за слово, даже спустя десять лет не могу понять. А тогда вообще, свет померк в глазах, когда увидела, как мою записку передают из рук в руки, и при этом со смеху покатываются. Смеялись тогда все, особенно Мила Рокотова, позже я узнала, что она очень нравилась Климу. Одной мне было не до смеха, я сгорала от стыда.

      – Что Ника? Влюбилась в Петрова? Да, не повезло тебе. С такой внешностью, на тебе только бомж какой нибудь женится. – Дальше хохот всего класса.

      – Да нет, Мила, бомжи они тоже красивых любят.– Подружка её Лена Панова, не удержалась поддела меня. Снова смех.

      – Слушай Ник, а я тебе не нравлюсь?– Подошёл Космонавт, так звали Алёшку Гагарина, всё ещё спрашивали, почему его Юрием не назвали? Он ответил, что у него старший брат Юрий, а его назвали по отчеству того самого космонавта. Да, он так спросил, и снова все засмеялись.

      – Ой, Алёша, зачем тебе это? Позор один!– Ещё одна красавица класса, Алёна Машкова выступила, надо ли говорить, что снова смешки вогнали меня в краску. Сенсация! Все уроки класс возбуждён был, всем настроение подняла. Я тогда убежала из лицея домой.

      Дома, когда я вернулась со школы, застала маму, всю в слезах.Что это? Я в слезах пришла домой и мама в слезах? Кто ей сообщил о моём позоре? Как стыдно то! Но… всё оказалось намного хуже.

      – Ника… отец, он… у него другая женщина…– Мама обняла меня и заплакала, я заплакала тоже. Давно у родителей начались скандалы, я понимала, что творится нехорошее что то, но не думала, что всё так серьёзно. Значит у отца есть любовница. Да, отец почему то не любил меня. Почему? Может я ошибаюсь? Но… нет. Всегда как то прохладно ко мне относился, как будто я не родная ему. Да, я была толстушка, но разве за это можно не любить? – И что делать собираешься, мам?– Всхлипнула я.

      – Собираю вещи, ты тоже собирай, поедем к бабушке, здесь мы никому не нужны.– Протяжно вздохнула она. – Поедем в новую жизнь, пусть не такую богатую, но… терпеть измену я не собираюсь. Переезжать из Москвы в провинциальный городишко не хотелось, конечно. Но не могла же я бросить маму.

      *** – Вячеслав, я подаю на развод, и уезжаю.– Заявила мама отцу, когда он соизволил заявиться от любовницы. Отец развалился на диване в гостиной, довольный жизнью.

      – Хммм, думала расстроюсь и плакать буду? Никогда Славка Дианов по бабе слёз лить не будет, и кстати толстуху свою забирай, ну и родила дочку! Позор один, ясно, что не от меня. У меня скоро свой ребёнок будет, поняла? Клюшка старая! Имей в виду, что ничего ты у меня не отсудишь, и алименты твоей девке нагулянной платить не буду. Пошли обе отсюда! И, предупреждаю, не вздумай судиться со мной, иначе я вас вместе вот с этой уродиной, навязала на меня чужую девку.– Он кивнул на меня.– Отправлю… сама знаешь куда, убирайтесь завтра же, я в свой дом молодую жену приведу.

      Я не верила своим ушам, родной отец, угрожает мне и маме смертью. Я взяла её за руку и повела наверх. Да, дом у отца огромный, жили мы как сыр в масле катались. Мы зашли в спальню. – Мам вызывай такси, поедем на вокзал, я не хочу в этом доме на минуту оставаться. Ненавижу этот дом, ненавижу отца! Поедем к бабушки.– Надо же назвал маму: "старая клюшка", а маме только тридцать пять лет. Ну вот скажите, как можно любить отца который