Холодное пламя. Мари Милас

      Я привыкла к холоду. Привыкла выживать и в целом не требовать многого. Для справки: я совершенно не привередливая. Но когда в июле месяце в забытом богом пригороде идет снег? То прошу меня простить, я становлюсь агрессивной сукой. И мне за это не стыдно. Ни капли. Ладно, может быть чуть-чуть.

      Таксист, который выбросил меня на этой обочине, абсолютно не виноват, что погоде нужно к психологу. А еще лучше к психиатру.

      В салоне этого допотопного автомобиля пахло хуже, чем на рыбной фабрике, хотя уверена, что лосось или любая другая рыбешка в свои лучшие дни источает более благородной аромат.

      Да, у меня вырвалось совсем не интеллигентное: «Тут что, кто-то сдох?». Да, я наорала на него за то, что мне пришлось ждать его целую вечность под снегом в долбаном июле. Да, я морщилась и фыркала всю дорогу. И да, я не знала, что в этой глухомани не слышали о банковских картах и безналичной оплате. Поэтому единственное, что я могла предложить этому милому, вонючему мужчине – мое недовольство и фантик от жвачки. Он все еще пах бабл-гамом, поэтому таксист мог бы использовать его в качестве ароматизатора.

      Из меня вырывается рычание вперемешку со стоном, пока я продолжаю тащить огромный чемодан и идти в своих босоножках на шпильке по гравию. Под проклятыми небесами, с которых валит снег. В июле.

      Еще одно рычание.

      Я ненавижу эту жизнь. Ненавижу эти босоножки. И ненавижу июль.

      Гудок автомобиля, грохочущий за спиной, вырывает из меня визг. Я отскакиваю от края дороги, чуть не оступаюсь и не сваливаюсь в кювет. Почему так громко?

      Я оборачиваюсь, и в этот же момент мимо меня проносится пожарная машина. Она начищена до блеска и ослепляет ярко-красным цветом, который можно считать очень трендовым, по мнению Pantone.

      Я уже хочу показать средний палец вслед автомобилю, но останавливаюсь, потому что он резко тормозит, а затем дает задний ход.

      Не проходит и пяти секунд, как огромная красная штуковина оказывается около меня. Я запрокидываю голову, ощущая себя муравьем в большом городе.

      Неожиданно прямо передо мной открывается пассажирская дверь, но с таким же успехом ее можно было назвать вратами рая, потому что четыре мужчины с того самого австралийского календаря смотрят на меня своими добрыми глазами, приподняв брови.

      Взгляд мечется между их широкими плечами, упакованными в форму. И, мамочки, кто бы знал, что мои щеки начнут гореть в снежном июле при взгляде на пожарных, вымазанных в саже.

      Я переминаюсь с ноги на ногу, и неожиданно каблук попадает на маленький камушек, заставляя меня оступиться. В эту же секунду крепкая рука подхватывает меня под локоть и удерживает в вертикальном положении. Боже, не прошло и секунды. Как он успел так быстро оказаться рядом со мной?

      – Осторожнее, леди, – меня окутывает приятный бархатный голос.

      Я поднимаю голову, смотрю на мужчину, который похож на февраль с австралийского пожарного календаря, а затем на его товарищей: Март, Апрель и Май. Мои глаза скользят вбок, замечая на переднем сиденье машины еще двоих. Июнь и Июль, полагаю.

      – Вы потерялись?

      – Или вас потеряли? – выкрикивает кто-то из месяцев.

      – Я-я-я, – начинаю заикаться, как какая-то школьница. Выпрямив спину и выдернув локоть из хватки красивого мистера Февраля, пробую снова: – Я в порядке. Просто гуляю.

      Наступает тишина.

      – Под снегом? – спрашивает блондинистый и ухмыляющийся мистер Март.

      – В июле! – Я топаю ногой, и проклятая шпилька опять заставляет меня потерять равновесие.

      Господи, мне удается танцевать на каблуках с закрытыми глазами. Но именно сегодня, перед кучей мужчин, смотрящих на меня, как на новогоднюю елку в… июле, я шатаюсь как пятилетняя девочка, примеряющая мамины туфли.

      Пожарные сдерживают улыбку и продолжают с интересом наблюдать за мной.

      – Грузите ее и поехали, у нас нет времени, – рявкает грубый бас с переднего пассажирского сиденья.

      Этот голос не такой приятный, как у мистера Февраля. Он скорее жгучий, как раскаленный металл или же колючий, как глыба льда.

      Грузите ее. Грузите ее?! Кто я, по его мнению, мешок с картошкой?

      – Приказ кэпа – закон, леди, – хмыкает мистер Февраль. Его каштановые волосы уже все усеяны снежинками, поэтому он слегка встряхивает головой, а затем протягивает руку. – Давайте, мы подвезем вас, куда вам нужно. На улице очень холодно, а вы… – Он окидывает меня взглядом.

      – Одеты не по погоде! – кричит какой-то месяц из машины.

      – Я одета для июля, а не для января, умник, – фыркаю я.

      В моей голове ведется мысленная баталия, а рука крепче сжимает ручку чемодана.

      Есть ли у меня другие варианты? Кроме того, чтобы идти вдоль обочины