Его невинная мурлыкающая пара. Елена Абернати
подгоняли, заставляя бежать без оглядки.
Казалось, у меня открылось второе дыхание.
Никогда в жизни не бегала настолько быстро. Махом перепрыгивая через поваленные деревья, неслась вперед, ведомая лишь одним желанием…
Сбежать!
Спастись!
Поэтому, ведомая страхом и ужасом, неслась вперед, даже не подозревая, что меня просто загоняют как жертву на охоте.
Бежала, не обращая внимания на ветки, что хлестали по лицу.
Не ощущала боли в босых исцарапанных ногах.
Не замечала, что от одежды остались одни обрывки.
Бежала по лесу, гонимая ужасом, не понимала что происходит, как я тут вообще оказалась.
Вспомнила, что очнулась внезапно, от того, что кто-то плеснул в лицо ледяной водой.
Заскулила, обернувшись, осознав, что сижу на какой-то зеленой поляне в лесу, окруженная дикими… волками…
– Беги, омега, – прорычал откуда-то из лесу властный холодный голос. Пугающий до дрожи в коленях. Внушающий страх и ужас, а не порыв мгновенно подчиниться. – Беги, если хочешь жить! Даем тебе фору в час, а затем, пущу волков по твоему следу! Мой молодняк нуждается хорошей охоте! Ты даже не представляешь, что они сделают с молодой омегой, бесхозной, ничьей, когда догонят!
И я побежала.
Виляя между деревьями, неслась по лесу, сворачивая то в одну сторону, то в другую.
Здесь, в лесу странный дурман, заставляющий безоговорочно подчиняться жутким мужчинам, мгновенно выветрился из головы.
Понятия не имею, сколько времени прошло с моего побега. Сколько я уже петляю по этому лесу, словно заяц, удирающий от волчьей стаи.
Беги, Ева, беги еще быстрее!
Уговаривала я себя, неслась вперед, словно за мной гнались все адские гончии. Словно пламя преисподней лизало пятки.
Свернув в очередной раз, стремилась удрать как можно дальше от жутких пугающих до дрожи голосов, и их еще более пугающих обладателей.
Выскочила на большую поляну, залитую ярким лунным светом.
И врезалась в каменную стену.
Горячую. Рычащую каменную стену.
От столкновения с которой отлетела назад, и шлепнулась на задницу. Порванная в лохмоться одежда, совсем не защитила от падения. Но спасла от мелких ссадин.
Потрясенно уставившись на самого прекрасного мужчину, что видела когда-либо в жизни.
Он казался мне великим исполином, излучающим власть, силу, и небывалую мощь.
Выше двух метров ростом, с широкими мускулистыми плечами. С которых замысловатыми узорами стекали татуировки. Образуя на бугрящейся мышками груди узоры.
Узкая талия плавно переходила в мощные бедра.
Передо мной твердо и уверенно, широко расставив ноги, стоял альфа.
Его мощная аура мгновенно окружила меня плотным горячим коконом.
Судорожно вздохнула, наполняя легкие потрясающим офигенно вкусным ароматом. Смесь свежести, кофе, и какой-то пряности.
Сознание снова заволокло жутким порочным дурманом. Но теперь не таким как раньше. Еще более мощным, лишающим воли.
Во мне внезапно проснулся какой-то внутренний зверь. Вытолкнул меня из собственного тела.
И теперь, я зависла над ними, наблюдая со стороны как это неизвестное мне существо стелется и ластится перед совершенно незнакомым мужиком.
Никогда себя не вела вот так развязно, словно рехнувшаяся самка. Не сгорала от жажды накинуться на альфу.
Этот думан превращал меня в лишенное разума животное, жаждущее только одного.
Чтобы это альфа заявил на меня свои права. Присвоил. Сделал полностью своей.
Волна жара хлынула по венам, воспламеняя каждое нервное окончание.
Низ живота мгновенно скрутило судорогой. Опалило жидкой лавой, сводя с ума.
До меня долетали жалкие отголоски жара, от которого мое тело извивалось на земле.
Меня ошпарило кипятком. Все внутренности скрутило в узел от жара, что волнами смывал ясный разум. Все больше погружая меня в какую-то вязкую патоку.
С каждым вздохом, странный безумный зверь захватывал власть над моим телом, выталкивая человеческий разум. Жаждущий только одного.
Покориться, принадлежать этому альфе. Целиком. Полностью. Навсегда. Навечно.
Я откуда-то знала, что передо мной, широко расставив ноги, полностью обнаженный стоит альфа.
Мой альфа!
Сильный. Могущественный. Властный.
От его горячего взгляда той зверюге, что захватила власть над моим телом, хотелось тереться о него ласковой кошечкой.
Урчать, мурлыкать и ластиться к нему, выпрашивая ласку.
Облизывала его взглядом, стекала сладкой патокой к его ногам.
Бесстыже уставилась прямо на его пах. Пожирая взглядом внушительное готовое к бою достоинство.
Оно гордо возвышалось