Волк 10: Лихие 90-е. Никита Киров

      Ремезов меня сдал? Нет, точно не он, по крайней мере, не специально, а вот кто-то из его коллег мог как-то узнать о тех разговорах. Или же нас подслушали, но только сейчас приняли услышанное всерьёз.

      Серёга не один и не мог действовать один, поэтому естественно, что Ремезов собрал вокруг себя единомышленников. Вся структура их Конторы – не единый монолит, а множество групп, и у каждой из них свои фавориты. Каждая их них продвигает своих, чтобы избавиться от чужаков. Тот, кто примкнул к нужной, окажется в выигрыше, остальным придётся туго.

      Вот только я один знаю, как будет в действительности. Ремезов свой выбор сделал, поверив мне. Кто-то поверил ему, а кто-то…

      А не просто так они спрашивают меня посреди бела дня в центре города. Боятся, что кто-то другой меня допросит и узнает, что и как? Они не просто из другой группы внутри их организации, они, возможно, просто не знают, куда примкнуть. Вот и пришли к тому, кто сказал про этого кандидата, чтобы узнать, с чего он так решил.

      Но ведь и они сами люди, и тоже не знают, что будет дальше. И это беспокоит их не меньше, чем генералов, ведь перемены всегда пугают.

      Придётся давить на это, если хочу уехать отсюда на мягком сиденье своего Мерседеса, а не в узком отсеке милицейского бобика, задержанный за подкинутый пистолет. Тем более та троица никуда не делась, а продолжала терпеливо ждать.

      – Ваше начальство задало резонный вопрос, – сказал я. – А что вы сами об этом думаете? Вас это тоже касается.

      – Это тебе вопрос задали, Волков.

      – Вы торопитесь, потому что опасаетесь, что кто-то другой меня спросит об этом. И кто-то другой выяснит, говорил ли я вообще такое, были ли у меня такие основания на это, или я вообще всё выдумал. В камере кто угодно может оказаться, в том числе и подсадные утки.

      – Ты много на себя берёшь.

      Оба уже начали кипятиться. Но говорить с ними надо, или меня засунут в Кресты, а генерал Горностаев позаботится, чтобы я оттуда не вышел.

      – Я с вашими работал не раз, совместно, вы должны были обо мне слышать. И разговор с Ремезовым у меня был. Я не знаю, что хочет услышать ваше начальство, – я посмотрел сначала на одного, потом на другого. – Но куда важнее, что услышите вы. Для вас это важнее.

      Один уже начал поднимать руку, чтобы подозвать милицию, а Женя делал яростные знаки, будто хотел вмешаться и задержать их. Я мотнул головой, чтобы не лез.

      – Вам же потом жить и работать. – сказал я спокойным и дружелюбным тоном. – И есть разница, выгонят ли со службы, или придётся работать в поле на низких должностях… или сидеть в уютном кабинете, если вы, а не ваше начальство, сделаете правильный выбор.

      – И какой выбор правильный, Волков? – чекист справа усмехнулся.

      – Тот, который я скажу. И я докажу, что я прав, я в таких вещах не ошибаюсь. И вам уже решать, что делать дальше.

      – Волков, у тебя осталось меньше…

      – В течение недели снимут генерала Горностаева из МВД, – сказал я. – Снимут с позором. Он мне не поверил, и в итоге скоро вместо него будет другой человек. И я не просто так это говорю, я знаю, почему это произойдёт. Вычислил, если вам это так важно. Ему осталось недолго. С другими назначениями я тоже не ошибался.

      Оба внимательно смотрели на меня. Откуда им пока знать, что генерала снимут с нашей подачи? Ведь если бы не мы, он бы так и сидел дальше на своём месте. А пока не знают, надо протянуть время.

      – И кого ещё снимут? – чекист слева наклонился ближе ко мне.

      – Об этом ещё рано думать. Но с Горностаевым я не ошибусь. И со вторым назначением тоже. И у вас ещё есть шанс успеть запрыгнуть в последний вагон. Можете даже связаться с Ремезовым, он этого не забудет, у него хорошая память на тех, кто ему помогает.

      – А что сказать…

      – А вашему начальству скажите то, что они хотят услышать. Да или нет, решайте сами. Важнее, что сделаете вы оба, а не они. Неделя, и всё увидите сами. А уже в июле-августе увидите другое, то что я уже говорил. Выбор за вами, но вы можете действительно подняться.

      Загруженные информацией чекисты переглянулись. Я уж хотел было сказать, чтобы они ещё посмотрели футбол в определённую дату и убедились, что я действительно могу рассказать что-нибудь из будущего. Но тогда это всё покажется для них совсем мистикой, и они не поверят. Да и не хотелось бы, чтобы они знали обо мне всё. Главное, что я их заинтриговал.

      Но они все уже знают, что уже скоро в их службе будет новый директор, вопрос только в том, кто именно. И никто не хочет ошибиться, поставив на неправильного человека.

      А уж Горностаеву точно осталось недолго сидеть на своей должности, особенно после того, как он увидит, что мы для него готовим.

      – Неделя, Волков, – они переглянулись ещё раз. Чекист слева покачал головой. – Всего неделя. Если не выйдет…

      – Я не ошибаюсь в таком.

      – А нам чё делать? – спросил милицейский лейтенант, когда заметил, что они меня отпускают.

      – Да валите уже, – чекист справа махнул на них, чтобы ушли. – Или я начну интересоваться,