Жизнь как текст. История – автор – роман. Илона Якимова
да, по крайней мере, не действуют активно) – но смеют выразить себя в долгие века безмолвия, на которые женщину обрек патриархат. Она тратит целую книгу на то, чтоб показать, что у женщин в отсутствие меча был голос – даже когда им, как Филомеле, вырезáли язык – было средство через свои искусства рассказать свершившиеся события и переменить в лучшему собственную жизнь и жизнь окружающих. Удивительно, но Татар при своем образовании и глубине погружения в культурные слои минует собственно слои женской деятельности – в противоположность обреченному молчанию, теневому существованию на задворках мира мужских историй. Удивительно или нет? Или она поступает так потому, что женская арахаическая героика вовсе не героична с точки зрения современных ценностей?
Женская архаическая героика столь же мрачна, кровава, но вольна в своем проявлении, как и героика мужская, однако из нее с трудом можно выкроить героиню «положительную» в понятиях современной культуры. Архаика для человека, цивилизованного христианством либо выросшего в христианских ценностях, вообще мало героична. Да и героическая эпоха изрядно переписана под себя многими прошедшими после нее веками. Большей частью нам неизвестны культурные коды, которыми руководствовалось население архаической и античной Греции, осуществляя те или иные действия, перелагая их в те или иные сказания. Что они понимали под словом «герой»? И кто становился героем в те времена, когда небеса Олимпа были проницаемы для человека куда более, чем христианские небеса, когда возносили не только за мученичество и посмертно?
Кемпелл и взял «путь героя» для рассмотрения потому, что мужской мир отшлифован веками, удобен для понимания – сравнимо с женским миром, которого либо нет, либо он является подкладкой к мужскому, «местом, куда хочет прийти герой». Но женщина и ее сила служили «местом» далеко не всегда. Достаточно внимательно пройтись по греческой мифологии, даже не столь внимательно, не с такими выдумкой и огоньком, как это сделал Грейвс, чтобы стало очевидно – женщина стала имуществом ровно потому, что изначально была силой.
Женский персонаж мифов неоднороден. Есть в нем страждущий компонент, а есть и агрессивный. Богини античной Греции, богини-девы (Артемида, Афина) довольно жестко пресекают посягательства патриархата на свое тело, на свою свободу, богини-матери (Афродита, Деметра) весьма условно подчиняются воле Зевса. Богини тьмы, Геката и Персефона, стоят особняком, мало кому придет в голову назвать их «местом, которого каждый хочет достичь» – тем не менее, у них женские лики.
Начнем обзор с крито-микенской культуры. О ней известно мало, слишком мало, чтобы делать однозначные выводы, однако фрески Кносского дворца свидетельствуют, что женщина на Крите занимала важнейшее положение – в качестве ли жрицы, олицетворения Великой матери или в качестве самой богини. Землетрясение и/или материковые завоеватели положили конец этой истории, но она