Жизнь Клавдии. Повесть. Андрей Тихомиров
надцать лет Клавдия знала, что она и ее сестры были любимы родителями. Твоя жизнь была обеспечена. Родителям не нужно было беспокоиться о еде, одежде и жилье для семьи. Правда, большинство людей жили просто. Но этого всегда хватало для больших или меньших удовольствий. Все это не было чем-то само собой разумеющимся. Часто люди сталкивались с бедностью, беспощадной бедностью, угрожающей их трудной жизни. Было много безработных, но не было ни страховки по безработице, ни медицинского страхования, ни официально установленной минимальной заработной платы. И хотя отец Клавдии занимал престижную городскую должность, даже в ее семье часто говорили, когда она страстно что-то желала: «Дитя, мы не можем себе этого позволить». И Клавдия не смела роптать, прекрасно зная об их скромном существовании.
В половине седьмого утра отец позвал ее с сестрой, она тотчас вскочила с постели. Приветливость, с которой она встретила этот день, и суетливость, с которой она оделась, вывели Клавдию из себя, и день перестал казаться ей грозной непреодолимой силой. В спешке они заплели косы, затем побежали в ванную, чтобы вымыть лицо и руки, и, наконец, спустились к завтраку. «Он полезен для здоровья детей и дешев», – сказала мать об овсяной каше. Аргумент, которому ничего нельзя было противопоставить.
На самом деле Клавдия любила ходить в школу, в том числе в среднюю школу. Она находилась в центре города, больше не окруженный садом, похожим на парк. И ей потребовалось немало усилий, чтобы привыкнуть к этому факту. Но и здесь, в кругу своих товарищей, она чувствовала себя комфортно и уверенно, имея возможность быть такой, какой была когда-то. Ее недостатки, которыми она хвасталась дома, здесь не имели большого значения. Учителя тоже относились к ней благосклонно, и это не обременяло их слишком большим количеством домашних заданий. У нее было достаточно свободного времени, которое ей пока требовалось, чтобы предаваться своим мечтам. Сны, которых она втайне стыдилась, потому что они были абсолютно непригодны для обычной жизни. И все же она не могла устоять перед ними. Она не была блестящей ученицей, довольствуясь тем, что училась посредственно и до сих пор толком не знала, зачем на самом деле ходила в школу. Она ушла именно потому, что все так делали, и потому, что, очевидно, это было необходимо, чтобы стать пригодным для жизни человеком. И это было важно для нее. Только она не знала, как это сделать. Конечно, когда она была маленькой девочкой, ей все еще было открыто, и возможны были самые невероятные чудеса.
Хотя в начальной школе ее сочинения вызывали высокую оценку, теперь выяснилось, что на самом деле она не умеет обращаться со словами. Здесь, очевидно, судили строже. Она восприняла это с ужасом. Учительница положила перед ней на парту пятнадцать тетрадей, исправленных ею, и сказала: «Я убеждена, что ни одна из вас ни разу не напишет по-настоящему хорошо. Ваши работы, за исключением одной, в высшей степени посредственны».
Она взяла верхнее эссе из стопки. «Этот единственный оригинальный. Он написан в стихотворной форме». И она прочитала его вслух. «Если бы я только тоже могла это сделать», – с завистью подумала Клавдия. Ее собственная была худшей из всех. «Тебе нужно приложить больше усилий», – упрекнула учительница. «То, что ты написал, абсолютно ни о чем не говорит. И с грамматикой у тебя, похоже, не все в порядке. Там есть несколько фраз, которые противоречат всем правилам».
«Неудивительно», – удрученно подумала Клавдия. Как ваше сердце могло бы принять участие в общемировой теме «Мои самые прекрасные каникулы»? Однако она надеялась, что ее испытанное искусство покроет этот недостаток. Кроме того, в предыдущей школе разрешалось писать и незаконченные предложения, если в результате все представлялось более драматичным. Но здесь, по-видимому, речь шла не о презентации, а о корректности. На самом деле это совершенно справедливо, потому что для того, чтобы преуспеть в жизни, нужно уметь писать так, как нужно. Клавдия восприняла это, хотя и немного неоднозначно.
Школа была расположена в оживленном месте города и занимала третий и четвертый этажи большого здания. На первом этаже у дизайнера интерьеров был свой магазин. Между ними находилась начальная школа, но старшие ученики не обращали на них внимания, а иметь дело с маленькими было ниже их достоинства.
Она сделала несколько шагов назад и только после того, как товарищи ушли, приблизилась к машине. Она вдруг увидела в нем, наверное, ребенка, но за ним – другой, невидимый мир. Мир, который был выше всяких понятий и все же был полностью настоящим. Для этого не было слов. Кроме того, она проявилась всего на несколько секунд. Но теперь Клавдия знала, что они существуют. Мир, в котором нет страха перед наказанием и неудачей. Мир, наполненный тихим счастьем и чистой добротой.
Задыхаясь, Клавдия ворвалась в класс. Занятия уже начались. Но учительница ничего не сказала. Она только задумчиво покачала головой. Немного смущенная, Клавдия села на свое место.
Во время перерыва узкая крутая лестница вела на террасу на крыше, с которой открывался великолепный вид на город. Но теперь ученицы стали разумными девушками. Они предпочитали вести непринужденный разговор о всякой всячине. Например, они думали о том, как можно