Изгнанная в ад. Катарина Уайт
х родители.
Фанатичная вера в Божество заставляет их проливать всю новую кровь во славу покровителя. Под ликование толпы грешницу пожирает пламя.
Когда-то добрые и, казалось бы, миролюбивые соседи с наслаждением наблюдали за страданиями женщины. На перекошенных злобой жутких лицах был виден только немой крик. Зверский, оглушающий, настолько дикий, что, смотря на них со стороны, и вовсе начинаешь забывать, что когда-то подобное отребье звало себя людьми.
Боль издирала ее изнутри, выдирала нервные окончания, заставляя биться в агонии, пытаясь спастись, кричать так, что в ушах звенело, срывая голосовые связки. Зажмурив глаза из-за невозможности вытерпеть всю боль, женщина все делала безуспешные попытки выбраться, хотя и понимала, насколько же это являлось невозможным. Тогда ведьма распахнула свои зеленые глаза, устремив взгляд прямо на ненавидящих ее людей, словно выискивая кого-то из тех лиц, ликующих или орущих что-то не впопад.
Сквозь толпу прорывалась маленькая девочка, слезно умоляющая их остановиться. Никто ее так и не услышал. Никто не замечал. Все поголовно наслаждались казнью, словно это было своего рода представлением. Малютку лишь пихали локтями, да едва не зажимали своими потными телами, от чего и дышать становилось среди них невероятно тяжело.
Резкий запах заполнял собой буквально все, но она все равно продолжала бесцельно протискиваться между ними, едва ли не вцепляясь в спины тех, в кого она врезалась после преодоления очередного ряда людей. Какие-то из них стояли друг к другу вплотную так, что девочка просто начинала задыхаться от того, с какой силой ее прижимали, казалось бы, знакомые ей люди, а какие-то стояли чуть поодаль, из-за чего надежда на то, что ей все-таки удаться спасти маму, не угасала вплоть до последней секунды.
Родной ей человек схватил ее и резко отдернул на себя, когда малышка была готова ринуться к горящей женщине. В воздухе чувствовался тошнотворный запах дыма, предвещающий о скорой смерти. Перед глазами все размывалось, пламя было видно словно через прозрачную пленку… так же смутно и нечетко, заставляя акцентировать внимание лишь на женщине, которую она так жаждала спасти.
– Да куда ты лезешь?! – шикнул на нее отец, крепко-накрепко прижимая маленькое тельце к себе так, что девочка не могла сделать ровным счетом ничего. Ни полезть вперед, ни отвернуться… член ее семьи буквально заставлял смотреть на это зверство, не в силах что-либо предпринять.
– Там наша ма… – но не успела она и прокричать, как грязная рука тут же закрыла ее рот. Ребенок в истерике издал противный, такой визгливый ультразвук, словно пытаясь тем самым достучаться до кого-то.
Девочка испуганно таращилась на маму, в глазах которой не видела ни гнева, ни презрения. Она смотрела прямо на нее и словно безмолвно молила о пощаде. Молила о той помощи, которую малышка просто не могла ей оказать.
Крики и гул для нее соединились в один приглушенный звук, что в одно мгновение раздался эхом в голове и после пропал, будто на мгновение выпав из реальности. Время перед ней замедлилось в несколько раз, из-за чего даже мужчина, махающий кулаком, сейчас плавным движением и, будто через силу, возвращал руку в вертикальное положение. Камни, летящие в ее матушку, просто застыли в воздухе, а мир постепенно распадался в пыль, утрачивая свой прежний яркий цвет.
Глава 2
Рубилит был настолько далек от цивилизации, что не числился на картах и потерял статус города еще в далекие времена, когда оборвал связь с ближайшими поселениями, от которых остались, разве что, поломанные и заросшие мхом заборы, да грязные старые деревянные лачужки, свидетельствовавшие о том, что еще когда-то давно здесь все же процветала какая-никакая жизнь.
Казалось, что время в этом богами забытом месте будто остановилось. За многие века облик маленького городка практически нисколько не изменился. Те же дремучие леса, те же непреступные горы, те же мрачные каменные дома и центральная площадь, на которой не потухали костры инквизиции до недавних лет. И хотя сегодня они уже не горят, многие люди по-прежнему отрицательно относятся к колдунам и ведьмам, считая, что именно они были виновниками всех несчастий, включая неизлечимые болезни, где вера и регулярные встречи со священниками никак не могли им помочь.
Рубилит не только имеет собственные традиции, но и свою власть, особенности и обычаи, коих навряд ли можно было бы увидеть во внешнем мире. Впрочем, не им об этом знать, ведь уезжать из города никто не хотел, а приезжих сюда когда-либо можно было пересчитать по пальцам. То были либо люди, пытающиеся скрыться от закона, либо же те, что желали начать жизнь с чистого листа. Так или иначе, что те, что совсем другие… никто не приезжал сюда просто так за милую душу. У всех были свои тайные цели или же мотивы, но смогут ли они остаться или нет – решает уже сам народ.
Сначала приезжих никто особо и не жаловал. Эти подозрительные крысы, сующиеся в их мирную и относительно спокойную жизнь, никому не давали покоя. Обо всем спрашивали, приносили с собой не мало бед, пытались втянуть в свои весьма сомнительные авантюры. Расспрашивали, от чего же люди, живущие здесь, никогда и не пытались выбраться наружу. Обращались