Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства. Юрген Остерхаммель

      © Verlag C.H.Beck oHG, München, 2010

      © А. В. Ананьева, К. А. Левинсон, Д. А. Сдвижков, перевод с немецкого, 2024

      © Д. Черногаев, дизайн обложки, 2024

      © ООО «Новое литературное обозрение», 2024

      Панорамы (часть 2)

      VII. Фронтиры: покорение пространства и удар по кочевому образу жизни

      1. Вторжения и пограничные процессы

      Крайней противоположностью пространству города в XIX веке являлась уже не сельская местность, служившая сферой жизни оседлых земледельцев, а территория «фронтира». Frontier – это по своему происхождению американское выражение, заимствованное многими другими языками, используется для обозначения подвижной границы, которая смещается в процессе освоения пространств и их ресурсов. При этом те места, в которые движется фронтир, редко бывают в действительности настолько «пустынными», как убеждали себя и других сами участники экспансии. С точки зрения тех, на кого надвигается фронтир, он является не чем иным, как головной колонной массивного вторжения, в результате которого мало что из былого останется на привычном месте. Люди устремляются и в города, и к границам. Общим для этих противоположных целей движения является то, что обе обладали большой притягательной силой для мигрантов XIX века. В то время они рисовались людям в мечтах как места сказочных возможностей и притягивали к себе поселенцев, как никакие другие. Общей чертой для городов и фронтиров является проницаемость и гибкость социальных отношений. Тот, кто ничего не имел, но что-то умел, мог здесь чего-то достичь. Шансы были велики, но и риск не мал. В ситуации фронтира карты игроков перетасовывались заново, эта новая игра предполагала новых победителей и проигравших.

      С точки зрения города фронтир представляет собой периферию. Ведь именно в городе в конечном счете происходит организация власти над фронтиром. Здесь в буквальном смысле куется оружие и создаются все те инструменты, которые необходимы для подчинения крайних рубежей. Если на территории фронтиров возводятся города, то внешняя линия наступления сдвигается дальше. Новые опорные пункты торговли превращаются в базы для дальнейшей экспансии. И все же фронтиры не являются пассивной периферией. На их территории развиваются особые интересы, возникают свои идентичности, сценарии жизни, типы характеров, которые, в свою очередь, оказывают воздействие на центры. На периферии город способен распознать, как выглядит его собственная противоположность. В глазах патриция из Бостона backwoodsmen – провинциалы, обитающие в деревянных хижинах в лесной глуши, – были едва ли менее диким и экзотичным явлением, чем воины индейских племен. Общества, формирующиеся в условиях фронтира, живут собственной жизнью в широких и постоянно расширяющихся границах. Иногда они достигают полной самостоятельности по отношению к городу, иногда же сдаются под силой его давления или в результате внутреннего истощения.

      Во всей исторически и археологически документированной истории в изобилии наблюдаются процессы колонизаторского занятия земель. Человеческие сообщества осваивали новые территории, видя в них гарантию удовлетворения собственных жизненных потребностей. XIX век довел эту тенденцию до высшей точки – и в некотором смысле до ее финала. Ни в какое иное столетие раньше земельные площади, обрабатываемые в сельскохозяйственных целях, не расширялись так сильно. Безо всякого сомнения, это явилось следствием увеличения численности населения во многих частях света. Но одного этого объяснения явно недостаточно. Население в XX веке росло еще сильнее, чем в XIX, но все-таки экстенсивное использование ресурсов расширялось более низкими темпами. Для XX века характерно в целом скорее интенсивное освоение имеющегося потенциала, чем увеличение используемых площадей. Вырубка тропических лесов и истощение рыбных запасов морей являются, однако, продолжением старых паттернов экстенсивной эксплуатации природы, которые продолжают применяться и в эпоху, когда в других отношениях развитие человечества вышло на совершенно иную ступень интенсификации посредством внедрения нанотехнологий и новых методов коммуникаций в реальном времени.

      В Европе XIX века, за исключением России, колонизаторское занятие земель постепенно становилось редкостью. Происходило оно главным образом путем экспансии европейских поселенцев в разные регионы мира. Старые драмы европейской истории разыгрывались теперь в заокеанских странах. Похожим сценариям следовали процессы, акторами которых выступали китайцы и некоторые народы стран тропической Африки. Процессы миграции к бирманской