Дар огня. Екатерина Соболь
кто я такой! – рявкнул он, и лицо его побагровело еще сильнее. – Я с… старейшина Хевирхела! Тьфу! Хейверхилла! Да вся деревня рыдала, когда нас провожали! Короче, олухи, слушайте. – Он схватил каждого из сыновей за волосы и дернул к себе с такой силой, что они чуть не ткнулись носами в стол. – С утра идете куда глаза глядят, а дальше Барс вам знак какой-нибудь подаст. Как только Сердце найдете – быстро сюда. А я тут поживу, пока в деревне все не утрясется. – Он повернулся к остальным, кто сидел за столом. – Все скорбели, что мы уезжаем. Половине деревни аж плохо стало. Если я сразу вернусь, они так обрадуются, что и сердце не выдержит у них, ясно?
– Пап, может, тебе полежать? – жалобно сказал Сван.
Толстяк как будто забыл, что все еще прижимает сыновей лицом к столу.
– Будешь отцу указывать, велю Хью тебя с собой не брать, – огрызнулся он и оттолкнул их от себя. – Ишь, советчик! Поумней сначала!
Сван сгорбился, прижав обе ладони к покрасневшей шее, и вдруг резко повернулся к окну. Генри отпрянул и прижался к стене. Все в порядке, Сван не мог его разглядеть – щель между ставнями слишком узкая, но в следующий раз надо быть поосторо…
И тут дверь открылась изнутри. Генри едва успел спрятаться за углом дома.
– Эй! – тихо сказал Сван, щурясь в темноту. – Кто тут?
– Да тебе показалось, тупица, иди сюда! Нет там никого! – крикнули из дома, и Сван, еще раз оглядевшись, закрыл дверь.
Генри медленно выдохнул и отвел со лба налипшие волосы. Даже если эти двое с чего-то тоже решили искать Сердце, они понятия не имеют, куда идти, – это ясно как день. Зато из-за них в дом теперь соваться нельзя. Отец велел начинать поиски здесь, но откуда ему было знать, что эта семейка тоже сюда явится?
Да еще, как назло, опять снег пошел. В горах Генри бы сразу нашел, где укрыться, но тут только дорога, озеро и незнакомый лес. Там ночевать нельзя, он повадки местных зверей не знает – задерут во сне. Стараясь дышать неглубоко, чтобы не заходиться этим мерзким кашлем, Генри огляделся. В той стене дома, у которой он стоял, окон не было, только трухлявое крыльцо на вкривь и вкось поставленных балках. Поломанные ступени вели к наглухо заколоченной двери. Генри осмотрелся: снег вокруг нетронутый. Вот тут он и пересидит снегопад, делать нечего.
Его собственные следы были глубокими и четкими, предательски заметными отовсюду, но что уж теперь. Он залез на крыльцо, забился в дальний угол и уткнулся носом в колени. Теплее тут не было, но хоть снег не сыпал за шиворот, и такая тишина – можно было забыть, что люди близко. Генри привалился виском к стене, тупо глядя прямо перед собой и пытаясь не дрожать. Он отлично знал: это не поможет, наоборот – только теряешь тепло. Посидит тут немного и пойдет дальше. Главное – не спать, нельзя спать на таком холоде, плохая идея, очень пло… Он даже не успел додумать эту фразу до конца: заснул.
Разбудил его резкий, веселый скрежет. Этот смутно знакомый звук будто трепал по плечу, твердил