Двуликие. Мост призрака. Мария Александровна Мельникова
о нигде не ждал. Вперёд беспощадно гнали только тоска и боль.
Даже одноклассники в этой белёсой девочке не смогли бы узнать первую красавицу класса, лицо бренда модной одежды для подростков «Маркиза Полли». Она размазала свою красоту ещё по пути из школы, а дома вместе со слезами смыла её в раковину. Но отвратительная картина, которая будто обожгла глаза Лизы, продолжала её преследовать, расплывалась, двоилась и лучилась от слёз, но не меркла и не исчезала.
Весна в Петербурге, как обычно, началась с метели. Серое небо сливалось с серой мостовой и замёрзшей, взъерошенной Невой. Тёмными пятнами в этом мареве передвигались редкие пешеходы, чёрной громадой нависал мост, плыли огни фар. С резким воем сирен, отбрасывая тревожные синие отсветы, промчалась машина скорой помощи.
Слёзы стыли, ресницы смерзались от холода, снег, мелкий, как пыль, но острый и жгучий, колол лицо.
«Как я теперь смогу смотреть ему в глаза после этого?!»
Снова и снова она видела перед собой Германа, его презрение и насмешку во взгляде, скривившиеся губы.
«Я узнаю, кто это сделал! – решительно прошептала Лиза и тряхнула головой. Она была не из тех, кто легко даёт себя в обиду, сидит в уголочке и долго, тихо плачет. – Вы просто не знаете, кому объявили войну!»
В этот момент мучительное видение смешалось со снегом и начало таять. Лиза очнулась от своего кошмара недалеко от Литейного моста. В нескольких шагах от неё в метели, согнувшись, копошилась и ругалась чёрная бесформенная фигура, рядом рычала собака.
Мгновение – фигура выпрямилась, лай, бросок… Чёрный силуэт быстро, не оглядываясь, скрылся из виду.
«Что это было?!» – Лиза подбежала к месту потасовки и перегнулась через гранитный бортик.
В полынье барахталась собака, била лапами по густой чёрной воде, и высоко в воздух подлетали брызги, похожие на стальные шарики.
– Какой ужас! – вскрикнула девочка.
Собака очень старалась, но самостоятельно выбраться из ледяной ловушки не могла. Тонкий, подмытый лёд на краю полыньи ломался под её тяжестью, едва ей удавалось зацепиться за него и опереться передними лапами.
Собака в одиночку боролась за свою жизнь – молча и сосредоточенно. Борьба за выживание проходила в полном молчании, без оглядки на окружающих. Собака не ждала помощи, а просто бросила все силы на своё спасение. Видеть это было страшно. Наблюдать – больно.
«Что же мне делать-то?!» – в отчаянии думала Лиза.
Рядом никого не было. Мимо проезжали закрытые наглухо машины, отмахиваясь дворниками от снега, налипающего на лобовое стекло.
Лиза, сжавшись от страха, побежала к ступеням. Может быть, спустившись к Неве, она что-то придумает? Но вариант был только один. Рискованно? До ужаса. Но жизнь собаки – единственное, что имело значение в этот момент. Оправдан ли риск? Чья жизнь дороже: человека или собаки? Теперь этот вопрос имел для девочки только один ответ.
Лиза легла на нижнюю гранитную ступень и, холодея то ли ото льда и мёрзлой безразличности Невы, то ли от страха, тихонько поползла к полынье. Продвигалась вперёд очень медленно, так медленно, что, казалось, полынья не только не приближалась, но и становилась всё дальше.
«Сколько ещё собака продержится в ледяной воде? Что делать потом, когда доползу?» – мелькали вопросы.
Не успела Лиза миновать и половину пути, на набережной уже гудела разношёрстная толпа:
– Ты в своём уме? Выбирайся, пока не утопла! – громче других кричала старуха. – Собаку она пожалела, а о мамке не подумала? Дурёха! Спасайся, пока не поздно! Вылезай оттуда, всё равно ты не сможешь собаку вытащить. Она, небось, тяжелее тебя будет.
– Да-да, вместе утонете! – поддакивали старухе остальные.
Лиза в этот момент тоже боролась за выживание. Шуршание шин на набережной, гудение толпы – всё это просто стало фоном. Набатным колоколом била мысль: «Никто не поможет. Я должна сама. Но как я смогу вытащить собаку? Мы обязаны спастись вместе. Какой же лёд у полыньи хрупкий…»
В это время по мосту, заметив её беду ещё издали, задыхаясь, спешила другая девочка. Сбежала по лестнице и, скинув на ступени тяжёлый рюкзак, весь облепленный значками, крикнула:
– Не бойся, я с тобой! Это несложно! Тысячу раз так делали. Ухватись за собаку. А я буду держать тебя. Вместе вытащим!
– Ещё одна!
– Вы что, обе помешались? – раздалось с набережной.
– Нужно полицию вызывать, а то все дети перетопятся, – загудела толпа громче прежнего, но не шевельнулась с места.
– Стоять! – закричала старуха, перекрывая общий гул. – Стоять, вам говорят! Что, жить надоело?!
Но девочки пробирались вперёд. Уже видны были глаза собаки и застывшие в них страх и надежда.
Собака оказалась крупной. Вытащить такую из полыньи было бы трудно даже взрослому, а тут девочки. Лиза весила, наверное, немногим больше, чем тонущий пёс: она была хоть и высокой для своих двенадцати лет, но очень стройной. Выяснилось, что на собаке