Тело. Олег Евгеньевич Кузнецов
ыбирать, как покинуть эту жизнь в своем вымышленном мирке, не выходящем за грани больного человеческого разума. Многие считают – невозможно представить, что ждет разум после смерти и сейчас я с этим согласен, это действительно нельзя представить, хотя… Вы когда-нибудь были в клиниках сенсорной депривации? Смерть отдаленно похожа на это ощущение, все органы чувств перестали воспринимать окружающий мир в тот же миг, когда в моём мозгу последний нейрон перестал возбуждаться и перестал возбуждать все связанные с ним нейроны.
Пускай в моих нервах больше не будут бегать нервные импульсы, мои легкие больше не будут наполнены воздухом, мое сердце не будет качать кровь и мой желудок больше не будет переваривать еду, я все равно вижу и думаю. Нет этому объяснения, которое могло бы удовлетворить ваше любопытство, да и говоря начистоту я сам не смогу этого объяснить.
Я пытаюсь вспомнить последние секунды жизни, но у меня не выходит. Почему? Дело в том, что человеческий мозг совсем не любит плохие воспоминания, и его последним решением было стереть самое ужасное, что может произойти с любым несчастным – смерть.
Я пытаюсь позвать на помощь, но не выходит, как бы не пытался. Ну, что ж, остается только ждать пока мое разлагающееся тело не найдут. А что происходит с трупом после смерти? В моей жизни этот вопрос не был задан ни мной, ни моим окружением. Конечно, я знаю, что есть Место Окончательной Регистрации Гражданина, по-человечески – морг и я даже был один раз на похоронах, но никогда не пытался представить, какого это быть мертвецом. Сколько прошло минут? Или часов? Может прошла неделя? Кажется, вместе с нервной системой у меня умерло и чувство времени.
Подождите, я слышу! Это голоса! Парень, еще один, их трое! Я попытался напрячь гортань и издать какой-то звук, но это невозможно сделать без полных легких, при том их нельзя заполнить чем угодно, подавайте кислород!
Если так подумать, то способов быть мертвым намного больше, чем быть живым. Все здоровые организмы работают примерно по одним законам природы, а вот умирают – как кому взбредется, можно сравнить человека с часами, они будут работать только если собрать их в определенном порядке, подогнать все детальки идеально друг под друга и завести их: «вдохнуть жизнь». Заставить часы работать сможет только умелый часовщик, а вот сломать любой дурак с достаточно тяжелой рукой умудрится. Так же и вы, жить получится, если первичный бульон соизволит создать первую клетку с жировой оболочкой, жить получится, если тысячи поколений до этого решили продолжить род человеческий, жить получится, если ты вы не были спущены в унитаз, жить получится, если никто не решит сделать аборт, жить получится, если при рождении пуповина вашей матери не обмотается вокруг шеи и не задушит вас, жить получится, если хромосомы сойдутся удачным образом и из вас не выйдет «уродец», который умрет уже через год, жить получится, если вы сможете сделать свой первый вдох и расправить легкие, жить получится, если вы будете настолько удачливым, что не подхватите серьезную заразу, жить получится, если вы не попадете под поезд или не встретитесь с достаточно пьяным и злым соседом, которого сегодня уволили, жить получится, если вы не решите покончить со всем.
Да! Голоса! Они уже близко, такое чувство, что это был крик… Видимо меня нашли. Вспышка. Фотоаппарат? Они меня сфотографировали? Вот уж не думал, что мне выпадет роль быть мертвой пташкой, выброшенной из гнезда и лежащей посреди улицы, которую тыкает палочкой каждый достаточно бесстрашный и беспринципный дошколенок. Но я смирился, мои мышцы уже не смогут согнуться больше ни разу за вечность. Мышцы. А в какой позе я был за мгновение до? **** рассказывала мне, что мышечная память намного объёмнее обычной долговременной, может если я попытаюсь подвигаться, то вспомню? Что ж делать мне все равно больше нечего…
Я попытался напрячь всё, что еще мог напрягать. Не могу сказать сколько по времени я занимался этой несуразностью, может секунду, а может года… Как же тяжело жить людям с экстремальным чувством времени, вы не можете простоять в очереди на автобус даже десяти минут, но только попробуйте представить, что эти жалкие мгновения растягиваются, как нагретая пластмасса до часов. Вот вы встали в очередь, перед вами человек, позади вас человек, ноги стоят рядышком, в руке пакет из продуктового, в карманах паспорт, телефон и разная мелочёвка, и эта картина не меняется час, два, три, четыре, пять, ше…, Движение! Вот! Вы поднимаете ногу, которая по ощущениям срослась с асфальтом настолько, что если приостановиться и прислушаться, то можно было бы почувствовать сердцебиение города, как клапана-светофоры регулируют транспортный-кровеносный поток по автомагистралям-артериям, как скорые «буханки» возят больных-вирусов по больницам-лимфоузлам, как офисные работники-клетки приходят на работу и зарабатывают себе на жизнь, как мэрия-мозг отдает команды всему городу-организму. Представили? А теперь попробуйте запомнить это чувство, оно очень ценно, не каждый человек может приостановить время и слиться с окружающей действительностью.
Кажется, снова кто-то идет, на этот раз они со светом, опять голоса, опять не разобрать, опять вспышка, но теперь эти люди не испугались, они знают, что делают. Меня положили на носилки, значит это были врачи или полицейские, занесшие тело в скорую,