Моя судьба. Амелия Га́бро
в заветную книжечку Себастьяна. Это получилось довольно легко! Достаточно было упомянуть, что она из Горных Вершин и старичок согласился.
– Покои Франциски со скрытым туннелем тоже твоя заслуга?
– Вы так близки? Я удивлён. – подняв брови, он кивнул. – Что не сделаешь ради любви, правда?
Меня окутывали смешанные чувства. Я была поражена уровнем любви молодого принца к Франциске. Но я так же прекрасно понимала, что она не испытывала к нему даже крупицу подобной симпатии. Франциска мастерки манипулировала Адрианом, проникнув во дворец и сделав его своим послушным поклонником.
– Нет. – я ответила. – Ты слишком юн для неё.
– Я люблю взрослых дам. – Адриан усмехнулся, но тут же стал серьёзнее. – Я люблю её.
Я упала на траву.
Маленький принц не представлял в кого влюбился. Я провернула голову и увидела его наивные, мечтательные глаза. Мы лежали рядом, смотря на звёздное небо. Такие похожие и такие безнадёжные. Две души, влюбленные в повстанцев.
На лицо упала капля. Потом ещё одна. После неё другая. Всего за минуту пару невинных капель воды превратились в проливной дождь. Мы подбежали к многолетнему дубу, скрываясь от ливня. Поднялся сильный ветер и усилил мощь дождя. Но я этому только обрадовалась. Такой подарок небес мог потушить огонь Арендома и спасти тех, кто остался в горящем городе.
Выйдя из под дуба, я расправила руки и, закрыв глаза, подняла голову к небу. Я чувствовала, как дождь захватил меня. Струи воды текли вниз по телу, смывая последствия ужасной ночи. Холодный ветер обдувал лицо, покрывая кожу мурашками. Разодранные ладони щипали, но эта боль была приятна. Она стала напоминанием, что я была живым человеком, а не куклой в красивом платье. Ведь именно ей я ощущала себя последний месяц. Куклой, которую мыли, одевали, кормили, держали взаперти. Теперь я поняла. Моя душа жаждала проливного дождя, свежих ран, мешковатой одежды. Моя душа жаждала свободы.
Услышав приближающиеся шаги, я открыла глаза. Рядом со мной стоял Николас. Он смотрел на меня, тяжело дыша. Намокшие волосы и покрасневшие из-за холода щёки придали ему романтики. Мои глаза упали на голый торс, скрывающийся под расстёгнутым фиолетовым камзолом. В этот момент Николас выглядел, как тот самый прекрасный принц, романтизированный девушками.
Закрыв глаза, Николас сжал кулаки и закричал. Так сильно и неистово, что я почувствовала его крик внутри себя. Он был пропитан болью и безысходностью. Закончив, принц закусил нижнюю губу, сдерживая новый порыв.
Но я не хотела, чтобы он останавливался. Набрав воздуха, я закричала так громко, как только позволили мои лёгкие. Когда запасы кислорода исчерпали себя, я посмотрела на Николаса. Мне показалось, что карие глаза наполнились теплотой, а уголки губ приподнялись.
Я протянула ему руку. Он крепко её сжал. Мы смотрели друг на друга. И вдруг, закрыв глаза, закричали в лесную пустоту. Я почувствовала теплоту его руки. Ощутила, как наша боль слилась в совместном крике. Между нами