Отроки в Сайсарах. BiG Green

      – Что ж вы, гады?! Что ж вы… Что ж вы творите-то, засранцы…?! – брызгая прокуренной слюной, орал на нас дядя Петя. – На хуя вы их?!! На хуя?!!!

      Мы молчали. Знаете, обстановка в детской комнате милиции не очень располагает к беседе. Все эти розовощёкие пионеры в красных галстуках, что осуждающе смотрят на нас с советских плакатов на обшарпанных стенах.

      – Кто, блядь, придумал трубой ебашить??? Кто из вас, придурков, блядь, это придумал?! Ёбаной железкой, блядь, по живой башке, блядь!!! На хуя?! Откуда в вас столько злости? Вы ж дети, блядь!

      Вот смотришь на этих пионеров с целыми зубами в белых рубашках и ненароком думаешь – вот жили же, наверное: не очковали, понятки не разводили, скрипкой после школы занимались и пацанам залётным черепа арматурой не кроили. Но это чужая жизнь – незнакомая мне, забытая до нас, «Ералаш» – одним словом.

      – Что ж вы такие беспредельные-то? Вам, блядь, чего не хватает? Чего вам всем надо? Жрёте досыта, спите сладко у мамы под сиськой. Так какого лешего вам, уёбкам, ещё надо? В школе, блядь, учат. Жопу подтирают. А вам, блядь, все мало.

      Дядя Петя подошёл к столу и поднял дискету от «Сеги», ту, что мы у залётных отбили.

      – Чего не хватает. Ебаного Денди? Кроссовок на липучках? На хуя они вам? Я, блядь, и все советские дети– он пальцем указал на всё тех же пионеров – носили сандалии и играли в казаков-разбойников и ничего… чтоб носить кеды и играть в классики, сука, никого разбойничать не надо. Воровать не надо. Выйди, блядь, на улицу и играй сколько душе угодно. И выросли же нормальные здоровые люди. А вы чем лучше? Вам, блядь, сразу Денди подавай. Вы чё, без него сдохнете что ли? – с отвращением бросил дискету обратно на стол. – Куда, блядь, мир катится?! Человека, блядь, из-за куска пластика в реанимацию. Раньше, блядь, за бабки мочили, за жизнь, за веру… а теперь, блядь, за кусок ебаного пластика.

      Старый мент схватил меня за шкирку.

      – Вот ты мне скажи, сейчас что – война? Или ты – сирота? Тебе вот лично что, жрать нечего? От холода погибаешь?

      Крыть было нечем, и я молчал. Не война сейчас, и не сирота, и с голода не пухну, а вот говна в мире побольше стало. Ублюдков порядком больше. И, чтоб отстоять своё, всё равно приходится браться за «пику». Это ведь не я кашу заварил, а всего-то дал ответку за разбитый нос и отобранную дискету. И сраным пионерам это не под силу, таких петушков у нас на районе без масла сожрут – не подавятся. Наверное, поэтому их и отменили… пионерам в Сайсарах не место.

      А дядя Петя все негодовал.

      – Тебе эта дискета что – поможет разбогатеть? За неё что – миллион баксов дают, и ты, блядь, в свою сраную Америку с Таратутой свалишь? Ну, отобрал он у тебя дискету, ну и хуй с ней – мамка с папкой новую купят, не разорятся. Но человека мочить? На хуя?!

      – Из принципа. – чего-то вырвалось у меня.

      Устал его слушать.

      – Принципы? Какие, на хуй, принципы? Какие у вас, сопливых хуйлаков, могут быть принципы?

      Мент уселся за стол, растер глаза и расстегнул затёртый китель, надетый поверх свитера.

      – Принципы, блядь… понятки у вас. Урками от вас несет за километр. Зоной воняет. Я, блядь, на вас смотрю и понять не могу, куда вы рвётесь? Куда…?

      Вот, блядь, это всё ваши родители рвачи и коммерсы виноваты, иномарку покруче, бабок побольше, в квартире чтоб видик, с мраморным унитазом. И вы, блядь, за ними.

      Как на вас надеяться? Вы ведь вырастете и станете рабочими людьми. Как вы эту страну поднимать собираетесь, если у вас только бабло на уме – ни идеи, ни смысла?

      В вас же уже души не осталось, ни капли доверия к вам. Вы ни жертвовать не сможете, ни бескорыстно людям помогать – положиться не на кого! Какие из вас, к чёрту врачи, пожарные, шахтёры…? Одни брокеры-бухгалтеры, сука.

      Вы ведь то, что осталось от Советского Союза, просрёте и будете жить в стране таких же шакалов.

      Мне-то по хер! Я давно живу и видел, блядь, людей трудолюбивых, бескорыстных, добрых, настоящих… я настоящих людей знаю… мне вот пиздец как за вас страшно.

      Запыхавшись, наш участковый капитан милиции Федоров Петр Иванович, в простонародье дядя Петя, откинулся на стуле и устало продолжил, глядя куда-то в потолок.

      – Уму, блядь, непостижимо – целая страна сраных, ненасытных шакалов, которым, блядь, всего мало. И вам всегда будет мало. Вот ты мне, блядь, скажи, что