Терновый венец. Игорь Песоцкий
сейчас вся эта толпа его новых коллег. Цепляясь взглядом за незнакомые лица, он ощутил себя беззащитным и одиноким. Невольно он мельком посмотрел на Ивана и Дениса и тут же поймал себя на мысли о том, что вдруг появившийся туман в его душе связан с ними. Если бы их не было здесь сейчас, то он, пожалуй, был бы счастлив, что стал студентом этого колледжа. Максиму еще больше захотелось вернуться обратно в школу: лет на семь назад – и он многое бы отдал за это.
В этот момент, когда Максим вспоминал себя счастливым и беззаботным школьником, его и запечатлел фотограф. На большой общей фотографии он стоял крайним слева с задумчиво-грустной улыбкой. Он смотрел не в объектив, а куда-то вверх: в бесконечное лазурное небо, расчистившееся от туч, где невесть откуда появилась вороны, своим горьким карканьем пытавшиеся заглушить громкую музыку и беспорядочный гул студентов.
Сегодня каждый был по-своему счастлив и думал только о будущем, в котором сами собой исполняются все заветные желания, и где нет места плохому. Максим вообще очень любил мечтать, но часто его наивные фантазии натыкались на суровую мрачную реальность, и этого он впадал в затяжную депрессию.
5
Леонид Федорович Петров за свою пятилетнюю работу в электромеханическом колледже стал куратором во второй раз. И, если с первой группой ему не повезло, там учились, как он говорил, «одни идиоты», да и опыта тогда у него было мало, то теперь он решил основательно взяться за свою новую группу и сделать ее образцовой, причем любой ценой. Тем более, накануне вышел приказ директора, по которому куратору группы, которая семестр оканчивала только на «отлично» и без дисциплинарных взысканий, выплачивалась кругленькая премия.
Ему было 37 лет. Десять лет назад он окончил физический факультет местного университета, после пять лет проработал в школе, а потом устроился в колледж преподавателем физики. С виду он производил впечатление аккуратного, строгого и педантичного человека, каким и был на самом деле. У него были холодные глаза, а на свежем и лощеном лице всегда была чуть заметна хитренькая улыбка. Смотря на человека, он словно считывал все его самые потаенные мысли, а потому как бы усмехался ему, наперед зная, что он затевает.
Никто из подопечных Леонида Федоровича, у которых он преподавал физику лишь семестр один раз в неделю, наверное, не смог бы сказать определенно: хорошим или плохим человеком он был. Он вполне доходчиво объяснял свой предмет, но был очень требовательным, а порой даже жестоким. «Это ваши проблемы, они меня не касаются!» – любил повторять он, когда какой-нибудь незадачливый студент, пытался объяснить ему, почему плохо подготовил задание. Впрочем, он всегда старался вести себя сдержанно и не кричать на своих подопечных, но был настойчив, строг и очень требователен.
Надо признать, что Леонид Федорович в душе недолюбливал свою работу, хотя иногда она все же приносила радость и чувство самореализации. С детства он мечтал посвятить себя науке, но не как какой-нибудь учитель, а как