Студенческие годы в Горьком. 1967-1972 гг.. Наиль Султанович Гизатуллин
как надо учиться. В моем случае, исходя из моего понимания, трудности надо было преодолевать, и я… засучивал рукава еще выше.
Могу предположить, что мой брат, который поступил в Казанский авиационный институт году в 1965-м, не справился, возможно, именно с подобного рода трудностями и после первого курса оставил институт, потому что не мог осилить курс обучения. Не знаю всех деталей этой истории, но уверен: мои родители не могли не заметить, что их старший сын был не очень доволен своими институтскими делами. Имели место, наверное, и обсуждения за семейным ужином этих проблем и как-то брату пытались помочь советом или иной моральной поддержкой. Однако ничего не помогло, и Раис, к сожалению, оставил КАИ, будучи при этом удивительно способным малым. А наши родители, хотя и были любящими и заботливыми, но увы, не смогли в этой истории дать моему брату нужного совета, помощи или поддержки. Они просто не знали, как это сделать, поскольку не обладали необходимыми интеллектуальными знаниями и подготовкой, чтобы выделить проблему и помочь брату справиться с ней.
Сорок лет спустя мой восемнадцатилетний приемный сын, первокурсник университета Глазго, заявил однажды, ко всеобщему недоумению, что бросает учебу и пойдет работать. Объяснил свое решение тем, что ему тяжело и что не справляется с курсом и т. д. и т. п. Пришлось усадить его на диван и провести длительную «разъяснительную» беседу, в ходе которой выявились проблемы, с которыми столкнулся наш молодой человек. Были даны соответствующие советы: как, что и когда делать в создавшейся ситуации. Парень сначала неохотно, но все же занялся своими фобиями, стал придерживаться выработанной стратегии и… дело пошло на лад. Такие проблемы впредь не возникали, потому что, не без трудностей конечно, парень нашел в себе силы и настрой продолжить обучение, хотя бывало ему и нелегко.
Не превознося себя до небес, отмечу, однако, что с моим двадцатилетним опытом работы в вузе я точно знал, что нужно было сказать нашему горе-студенту и на какие «кнопки» нажать. Говоря иначе, я обладал именно тем, в чем нуждался парень в тот момент. Четыре года спустя университет был с успехом окончен, и мир музыкального театра Великобритании получил в лице моего приемного сына талантливого и перспективного игрока, который, кстати заметить, сегодня успешно работает и «на другом берегу пруда», так называют в обиходе Соединенного Королевства нашего старшего брата – Америку.
Надеюсь, сейчас существуют специальные психологические службы в вузах, которые помогают студентам, испытывающим какие-либо трудности. Перечитав написанное о том, каким «утонченным педагогом» я был в свои сорок с небольшим лет, я не мог не почувствовать угрызения совести за то, что не оказывал такую же отцовскую помощь своему сыну Максиму в критические моменты его взросления и самоопределения в жизни, – не оказывал, потому что по эгоистическим или иным причинам предпочел жить за три тысячи верст совсем в другом мире. А таких моментов