Новый и Третий Рим. Византийские мотивы России. Дмитрий Абрамов
воловьими и коровьими шкурами. Сверху она имела башню и прикрытия, а также поднимаемые вверх и опускаемые вниз сходни… Придвинуты были к стенам и всякие другие машины, о которых не мог помыслить и ум человеческий и которых никогда не строили для взятия крепостей… И в других местах построили турки платформы с великим множеством колес, а поверх этих платформ – подобие башен… И они имели весьма много пушек; и зарядили, чтобы они все одновременно сделали выстрел по стенам. Сначала, впрочем, турки выстрелили из того страшного орудия и снесли до основания башню, что близ ворот Святого Романа, и тотчас же подтащили эту осадную машину и поставили ее поверх рва. И был бой губительный и ужасный; начался он прежде, чем взошло солнце, и продолжался весь день. И одна часть турок яростно сражалась в этой схватке и в свалке, а другая бросала в ров бревна, разные материалы и землю… Навалив все это, турки проложили себе широкую дорогу через ров к стене. Однако наши мужественно преграждали им путь, сбрасывали турок с лестниц, а некоторые деревянные лестницы изрубили; благодаря своему мужеству мы неоднократно отгоняли неприятеля в тот день, до первого часа ночи», – писал в те дни Сфрандзи.
Огромная осадная машина гелеопола, сооруженная турецкими мастерами по всем правилам военного искусства и оставшаяся близ стен города, была взорвана защитниками Константинополя, остатки ее сожжены.
Утром 20 апреля, когда с юга подул теплый ветер, погнавший легкую волну, над Пропонтидой тревожно запели рога турецких моряков. Корабли османов снялись с якорей и быстро пошли на юг. Вскоре над морем загрохотали орудия, взметнулись вспышки греческого огня, пламя заметалось над водой…
Вечером друзья встретились за чашкой чая в шатре у Али. Молодые люди возбужденно поглядывали друг на друга и обсуждали события, произошедшие днем.
– Утром наш султан был разбужен донесением о том, что по волнам Мраморного моря идут четыре корабля с крестами на парусах и мачтах, – рассказывал Али.
– Да, три генуэзских и один греческий, – с волнением подтвердил Николопулос, – я видел их и узнал по вымпелам и оснастке. Мне не раз приходилось видеть такие в Фессалонике.
– Османы выстроили перед ними до полторы сотни своих утлых судов. Их моряки и стрелки обрушили на корабли гяуров ливень стрел и камней. Но умелые гяуры шаг за шагом пробивались к заливу, – вещал Али.
– Рассказывают, что весла христианских галер были настолько усеяны стрелами, что матросы с трудом могли погружать их в воду, – прибавил Николопулос.
– Потуги османов взять быстроходные суда гяуров на абордаж закончились неудачей. Те превосходно маневрировали и жгли турок греческим огнем. Одно за другим суда османов, получая повреждения, отваливали из боевой линии, а на некоторых вспыхнули пожары, – рассказывал араб.
– Я видел, что все греки Константинополя высыпали на стены и башни со стороны Пропонтиды и с трепетом следили за ходом сражения, – шепотом выговорил Никитос.
– С