Причащенные любовью. Елизавета Ожогина
нудный дождь, заставляя горожан сидеть по домам. Княжна в темно-сером кашемировом платье и черном плаще вышла вместе со своей горничной Катюшей из экипажа у дома князя Белова. Величественный особняк был погружен во тьму, ни в одном из окон не было света. Казалось, что дом так же, как и Елена, надел траур. Она несмело взошла на крыльцо, и уже хотела постучать, как вдруг дверь отворилась, и она увидела невысокого человека в коричневом сюртуке.
– Чем могу помочь, барышня? – спросил он. – Хозяина дома нет.
– Я… я знаю, – девушка вздохнула. – Я Елена Андреевна Плетнева…
Мужчина пригласил девушек войти внутрь, закрыл за ними дверь и посмотрел на княжну.
– Стало быть, вы – наша новая хозяйка.
– Да.
– Меня зовут Федор Петрович. Как горько нам было узнать о гибели его сиятельства… – он осекся и вытер слезу. – Простите, барышня. Давайте я вам лучше дом покажу.
И они вдвоем пошли наверх, а Катюша осталась внизу ждать свою хозяйку.
Елена уже была в доме Беловых, но видела только парадные комнаты первого этажа, да и те она помнила плохо. Они с Дмитрием были так увлечены друг другом, что Елена ничего не замечала.
По очереди, комната за комнатой, Федор Петрович показывал уютный особняк, в стенах которого когда-то звенел смех, царили любовь и счастье, а теперь его окутали темнота и пустота.
– А это покои Дмитрия Ивановича, – он открыл дверь и пропустил девушку вперед.
Елена вошла в просторную хозяйскую спальню. Стены отделаны бледно-синим шелком. Серый камин был пустым и холодным. Огромная кровать под тяжелым пологом покрыта стеганным голубым покрывалом. На тумбочке у кровати лежала книга с закладкой, на столике у окна стояла коробка с сигарами и пепельница. Все было так, как оставил Дмитрий.
Они спустились вниз, и управляющий провел новую хозяйку в кабинет. В нем царил полный порядок: по стенам тянулись полки с книгами, у камина стояли кресла и чайный столик, на полу лежала медвежья шкура. Большой письменный стол величаво расположился посередине комнаты, на стене напротив него висел большой семейный портрет, написанный незадолго до смерти родителей Дмитрия, а рядом находился портрет поменьше. Елена взглянула на него, и у княжны перехватило дыхание – с холста на нее смотрел любимый. Она подошла ближе и прикоснулась к резной раме, всмотрелась в родное лицо и, подавив тяжелый вздох, отвернулась. Вдруг девушку привлекло что-то белое на столе, и она подошла ближе. На зеленом сукне лежало письмо.
– Я вас оставлю, пожалуй, – проговорил Федор Петрович, увидев, что Елена взяла конверт, и удалился.
На конверте твердым мужским почерком было написано: «Елене».
Она обомлела. Дмитрий знал, что она придет и оставил ей письмо.
Неужели он знал, что уходит навсегда?
Опустившись в кресло, княжна долго держала в руках конверт, а потом аккуратно вскрыла его, развернула лист и стала читать:
«Моя