Со смертью заодно. Юлия Сергеевна Жаркова
и не видит смысла экономить на комфорте. Вместе с ней, на этот раз, приедут еще и ее подруга с мужем. Видел их в столичном особняке Екатерины Ивановны, но люди они были своеобразные, хотя и весьма доброжелательные. Егор Олегович Горский, двоюродной брат моей матери, он на письмо с приглашением не ответил так что будет он или нет, пока оставалось неясным, как и приезд управляющего, отцовской фабрикой Еникея Тиниевича с дочерью Верой.
Вскоре я добрался до деревни, карета прогромыхала на уже порядком размокшую дорогу, ведущую мимо озера к усадьбе. Я подстегнул уставших лошадей, они стригли ушами, нервно шарахаясь от озера.
– Ну же, вперед, осталось немного, в конюшне вас и накормят, напоят. Конюх – малый с головой, позаботится о вас, – бормотал я, поглядывая в сторону озера.
Его темные воды, как магнит, притягивали мысли и взгляд: чернильные стволы деревьев, глянцевая поверхность мертвенно-спокойного водного покрова. Озеро действительно было мертвым. В нем не водилась рыба, да и другая живность обходила его черные омуты стороной. Зато люди в нем тонули, и тонули часто. Магия в его окрестностях слушалась плохо, словно озеро вытягивало из всего живого и магический дар, и жизненную силу. Над водой стелилась туманная дымка, на меня дохнуло сыростью и могильным холодом. Доехав до рядка деревьев на краю обрыва, заметил развешенные на нижних ветвях разномастные свистульки, привязанные лентами. Эта традиция зародилась спонтанно много лет назад, в тот год, когда обычное лесное озеро неожиданно для всех стало мертвым. По поверью местных, свистульки отгоняли неуспокоенные души, нашедшие в мрачных водах свой последний приют. Большая часть свистулек были слеплены в виде птиц, рыб, лисиц или же медведей, люди просили силы природы о помощи и заступничестве. Сейчас ветер затих, предвещая скорую бурю, однако при сильном ветре свистульки издавали протяжные звуки, способные нагнать жути даже на самого смелого человека. Я поежился, поплотней закутался в плащ, перевел взгляд на дорогу и, нужно сказать, очень вовремя… Впереди стоял человек! Резко натянув вожжи, я в последний момент успел остановить лошадей и зло уставился на неясную фигуру на дороге. Шум кареты был слышен издалека, зачем же стоять на пути?
Фигура как-то странно дернулась, подняла руки и скинула с головы капюшон, я с облегчением выдохнул. Оказалось, что это был Осип, управляющий имением. Высокий сильный мужчина, в картузе, натянутом до бровей. Человек он был молодой, тридцати лет от роду, но хваткий и смекалистый. Усадьбу содержал в порядке, а слуг в подчинении. Жена его, Лизавета, тоже работала в доме и была знатной поварихой, местная, из соседней деревни, поженились они недавно. Осипа отец из города привез, нанял через фабричную контору. До него хозяйством управлял дед, Иннокентий Спиридонович, вел неплохо, но излишне скупо.
– Дмитрий Иванович, доброго дня, меня за вами послали, ваша матушка переживает. Она вас ждала с первым поездом, даже экипаж послала, да токмо не было вас там-то. Вернулся Никодим ни с чем.
– И тебе день добрый,