Последний экзорцист. Равиль Кондаков
p>Но Чарли лишь молился,
"Что натворил я? Вот дурак!"
И слез пролился град.
Душой свободным он не стал.
Пропал и возвратился.
***
Он часто говорил: "Устал",
И вот себя убить решился.
Для этого он выбрал лучший день – субботу.
(Как раз за день до дня рождения.)
И вот он умер. Пред ним ворота.
Читает. На одних табличка "Рай",
А ну других "Тебе сюда!".
Он двери Рая на себя,
А там: прекрасный май.
Цветут сады, и реки водопадом
Спускаются на поле из цветов,
Там много молодых, и пахнет ладан,
Ковер лежит у ног из облаков.
Животные, которых он не видел,
Деревья небывалой красоты.
И люди улыбаются…
Хотел он было подойти,
Но дверь закрылась.
– Вам не сюда,
Прошу за мной пройти.
И Чарли, с перепугу, пошатнулся:
– Как не сюда? Написано ведь «Рай»
Но незнакомец только улыбнулся.
– Пройдемте в Ад, скажите всем ‘Прощай’.
Хотел бы Чарли что-то возразить,
Но рот закрыт, зашит.
Вдруг чувствует он жар,
А это пол под ним горит.
Он хочет закричать,
Но не кричит.
Он чувствует, как сбоку стало жарко,
И по спине почувствовал удары.
То плетка, то стальная палка,
Его безжалостно хлыстала.
И больше не стерпеть, но это лишь начало.
Туман в глазах его, от дыма плохо.
На легких чувствует осадок сажи,
«Теперь же ты поймешь, что думать надо дважды!»
«У каждого своя дорога»
Так продолжалось много лет,
Но муки прекратились на мгновенье…
Послышались шаги,
Зашел тот самый Незнакомец
– С днем рождения!
– Как с днем рождения? Прошел лишь день?
– Прошло часов 15 с того времени,
Тебе еще тут находиться 40 лет.
– Прошу! Прости меня! Я больше не могу…
– Ты и тогда не мог, поэтому убился.
Ты ж знал, на что идешь. И в Бога верил
И молился…
Ты – жалкий трус! Самоубийца.
Ты знаешь, сколько в мире бед?
И сколько в нем живет несчастных? Ты не стерпел,
Ты посчитал, что жизнь твоя ужасна.
– Я понял все…
– Да поздно! Всё!
Ушел. Закрылась дверь.
И снова вспыхнул Ад.
И снова дикий зверь,
Который чертом называется в народе,
На Чарли ужасы и страхи всё наводит,
Он уж своей работе рад.
– Ну и дурак же ты -
Сказал ему чертенок.
– Есть люди без семьи,
А кто-то умер, пока был еще ребенок.
А у тебя же было все:
Родные и друзья,
Была, почти, жена,
работа.
Ты не отказывал себе и в отдыхе.
Но не хватило смелости,
А сильный, с виду, вроде бы.
– Я каюсь!
– Поздно!
И муки продолжались,
И слышно было его голос.
– Каюсь! Каюсь! Каюсь!
Прошло, по меркам Чарли, тыща лет.
Звонок звенит…
И голос чей-то близкий и знакомый
Так нежно говорит: "Обед".
Заходит первая его любовь.
И у нее в руках горячий суп и плов.
Не верит Чарли взгляду своему,
Бежит он к ней, берет еду,
Ее целует, обнимает,
И только через время понимает,
Что это все мираж,
Что он в Аду!
– Прости меня, о Боже,
Я так больше не могу! -
И превратилась его первая любовь
В того же Незнакомца:
– Ты постарел, прошло всего три Солнца.
– Как три? Всего три дня?
Но как же? Готов поклясться, тысячи прошли.
– Ты не клянись и ерунду не говори.
Коль сам решил себя убить,
Тогда гори.
– О Дьявол, подожди…
– Что