Маша. Галина Шульгина
ответ.
– Неужели? Мне уже никто не поможет. И уж тем более Вы! Чтоб понять всю глубину, представьте, что на моем месте могла быть Ваша дочь! Что бы она чувствовала, и как бы Вы ей потом "помогли"?
– Какие эмоции ты испытывала в ту ночь? – настойчиво повторил он, снова игнорируя мой вопрос.
Я столько всего чувствовала в ту роковую встречу с ним, но почему-то именно сейчас все слова вылетели из головы, и я не могла дать полное описание всего кошмара, который пережила. Будто бы и не чувствовала ничего вовсе. Будто бы это все мне приснилось.
Я посмотрела прямо в его глаза:
– Беспомощность, боль, унижение, стыд. Мне хотелось сдохнуть!
– Нет! Ко мне! Что ты чувствовала ко мне?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Я старательно пыталась воскресить в памяти хоть что-то, чтобы понять, что я к нему испытывала. Я снова вернулась на аллею парка, снова вспомнила его горящие дьявольским светом глаза, вспомнила, как грубо он меня целовал, а потом ударил и потащил за деревья. Я чувствовала, что он будет делать со мной ужасные вещи, но не понимала еще какие. Я уже не могла кричать и брыкаться, потому что меня с головой парализовал страх. Этот мужчина был сильнее меня физически, и если бы я продолжила дальше сопротивляться, применил бы еще более грубую силу, и не рассчитав удара, мог бы меня убить. От его движений глубоко в моем теле, я чувствовала только боль от толчков, но не страх перед ними. Я боялась не самого акта, меня страшил человек, который проникал в мое тело все глубже и глубже. Я боялась того, что он может сделать со мной после, а не того, что он был во мне.
Я вернулась в реальность, и тихо проговорила:
– Я чувствовала, что боюсь Вас. Вашего тела, губ и рук. Ваших дальнейших действий. Больше ничего.
– А сейчас что ты чувствуешь?
Я выпалила, не раздумывая:
– Ненависть!
Он удовлетворительно кивнул. Я же сконфужено опустила глаза, осознавая, что страха больше нет. Руки перестали дрожать и сердце стучало ровно, отбивая тихий ритм.
– Дотронься до меня, – он протянул ко мне свою сильную руку, с длинными, красивой формы пальцами. Такие руки у музыкантов.
Он находился на недостаточно близком расстоянии, и чтобы его коснуться, мне нужно было встать и сделать два шага в его сторону. Но ноги были будто не мои и не могли сдвинуться с места. Нет, не от страха, а от других ощущений, которые мне было сложно описать и уж тем более, объяснить.
Я покачала головой, издав два коротких звука, означающих отрицание. Он положил ладонь обратно на спинку стула и улыбка появилась на его губах, сразу меняя черты лица. Красивый мужчина на моих глазах стал великолепным и притягательным.
"Господи, какая улыбка, как она ему идет! Выкалите мне глаза, иначе они заплачут кровью. Сердце уже плачет. Я представляю, сколько уже женщин было у его ног, как они его боготворили и как им не хотелось жить, осознавая, что они его не зацепили, и он ушел. Они ненавидели ту, что когда-то покорит его и заставит смотреть только на нее