Дело Эйр. Джаспер Ффорде
дронта. Я отвезла его в мэрию к ветеринарному инспектору, который тщательно осмотрел вымершую в свое время птицу. Пиквик смотрел на него с несчастным видом, поскольку, как и любое нормальное домашнее животное, терпеть не мог ветеринаров.
– Плок-плок, – нервно сказал Пиквик, когда инспектор умело защелкнул у него на щиколотке бронзовое кольцо.
– Бескрылый? – с любопытством спросил чиновник, глядя на несколько необычный экстерьер Пиквика.
– Это версия один-два, – пояснила я. – Из самых первых. Серия была завершена лишь к один-семь.
– Наверное, он уже старенький.
– В октябре двенадцать стукнет.
– У меня был один из ранних тасманийских волков, – мрачно сказал чиновник. – Версия два-один. Когда мы вынули его из автоклава, у него не было ушей. Глух, как камень. Никакой гарантии. Чертова свобода, вот как я это называю. Вы читали «Новый генщик»?
Пришлось признаться, что нет.
– На прошлой неделе они вывели стеллерову корову. И как прикажете мне пропихивать ее в эту дверь?
– Может, ей бока маслом смазать? – предложила я. – Или приманить тарелкой водорослей?
Но чиновник уже не слушал. Он занялся другим дронтом, розоватого цвета птицей с длиннющей шеей. Владелец поймал мой взгляд и застенчиво улыбнулся.
– Добавочные линии ДНК от фламинго, – объяснил он. – Надо было от голубя взять.
– Версия два-девять?
– Даже два-девять-один. Смесь жутковатая, но для нас он просто Честер. Мы его ни на кого не променяем.
Инспектор изучал регистрационные документы Честера.
– Мне очень жаль, – сказал он наконец, – но два-девять-один подпадает под новую категорию. Химеры.
– Что вы хотите сказать?
– Недостаточно дронт, чтобы быть дронтом. Комната номер семь дальше по коридору. Идите следом за владельцем шорька и соблюдайте осторожность: сегодня утром я отправил туда снарка.
Я оставила хозяина Честера ругаться с чиновником и увела Пиквика гулять в парке. Позволила ему побегать без поводка, он погонялся за голубями, потом подружился с несколькими дикими дронтами, полоскавшими лапки в пруду. Они радостно варкались в воде, тихонько плокая друг дружке, пока не пришло время возвращаться домой.
Через два дня я уже исчерпала все варианты расстановки мебели, но, к счастью, Тэмворт позвонил. Он сказал, что занял наблюдательный пост и я нужна ему на месте. Я поспешно записала адрес и через сорок минут была уже в Ист-Энде. Искомый дом нашелся на убогой улочке между складами, заброшенными лет двадцать назад по причине ускоряющегося разрушения. Я потушила фары и вышла, спрятав все ценное и тщательно заперев машину. Мой потрепанный «понтиак» был достаточно старым и помятым, чтобы не выделяться среди мрачного окружения. Осмотрелась по сторонам. Кирпичная кладка крошилась, жирные мазки зеленой слизи пятнали стены там, где некогда были трубы. Стекла грязные, много треснутых и битых, стены первого этажа разрисованы граффити, а местами закопчены недавним пожаром. Ржавая пожарная