Шкура лисицы.
о своём будущем с монетами. Ты сможешь купаться в кларете, – возразил Хамо.
– Для этого мне хватит денег с браконьерства.
– Пять золотых – тебе одному! Это королевская доля.
Данстен медленно поставил длинный лук на место. Трое похитителей расслабились. Старик взял большую керамическую кружку и зачерпнул что-то из бочонка.
– Не желаете ли сделать по глоточку, «парни»?
– А что это такое? – подозрительно спросил Хамо. – Та самая брага, которую ты сам настаиваешь на лесных ягодах и мухоморах?
– Отменный напиток!.. Самый расчудесный! – Данстен пустил кружку по кругу.
Хамо едва не стошнило. Алан и Альдо выпили с удовольствием.
– А пожевать у тебя есть что-нибудь? – спросил печально старый Альдо. – Я голоден, как кабан.
– Поищи там, в печке.
Альдо направился к очагу, а Алан набросился на Хамо:
– Ты напрасно похитил «птичку». Проще было её устранить. Эврик обязательно расскажет о ней Гарпии, и они пустят по нашему следу Соважа.
– Заткнись! – оборвал его Хамо.
Данстен выпрямился.
– О чем это вы? О Соваже? Но ведь он не в деле, верно?
– Даже об этом не думай, – отрезал Хамо.
– Легко сказать, – пробурчал Алан, поворачиваясь к Данстену. – По дороге мы встретили Эврика. Он видел нашего «голубя» и, готов голову прозакладывать – сообщит о ней Мамуле Гид.
– Если Соваж в игре, то я – нет, – заявил Данстен, отступая к полке с оружием.
Хамо вытащил кинжал.
– Оставь свою рогатку в покое. Соваж Гид меня не пугает. Он нам – не помеха.
– Соваж – это сплошная плесень, – заявил Данстен. – Вас я хорошо знаю, кое-что людское в вас ещё осталось. Но Соваж Гид… протух до потрохов.
Хамо сплюнул в очаг.
– Он просто сбрендил, вот что я скажу.
– Не без этого, но у него руки от крови не просыхают. Он «танцует с голени» чаще, чем дышит. Мне не по нутру, когда «затачивают» «резалом» ради забавы.
– Об этом не думай, – повторил Хамо. – Давай-ка поедим лучше.
Старый Альдо разложил оленье рагу по тарелкам.
– Это королевская еда, по закону нам такое не положено, – сообщил он, кладя добрую порцию в свою деревянную тарелку. Затем добавил: – Альдо отнесёт поесть «птичке», ей будет впору.
– Да, уж мы должны учитывать её тонкий вкус, – произнёс с издёвкой Хамо.
– Другого-то всё равно ничего нет, – старый Альдо направился к лестнице.
Вся в слезах, леди Эрроганц сидела на ящике. Когда вошёл старый Альдо, она подняла на него глаза, полные надежды.
– Вот, возьми-ка, – бодро проговорил он. – Ты почувствуешь себя получше, когда немного подкрепишься.
Запах несвежего дикого мяса вызывал у неё тошноту.
– Нет, благодарю… Я не смогу…
– Пахнет, действительно, плоховато, – согласился Альдо. – Но это – лучше, чем совсем ничего.
Он поставил тарелку, посмотрел на кучу тряпья и покачал головой.
– Ты не привыкла к подобной обстановке? Альдо постарается подыскать для тебя какую-нибудь подстилку.
– Спасибо,