Мегиль-Дур. Анна Уилс
ое во дворе его дома. Маленькие глазки жадно следили за полуголой красоткой, танцующей перед ним. Его гости заливисто смеялись и выкрикивали пошлости в адрес танцовщицы. Но во взгляде хозяина вечера читалась чистая животная похоть и желание. Он буквально пожирал глазами девицу.
По три телохранителя с обеих сторон от стола и еще столько же охраняли вход в сам двор. Не считая десятка гостей это была вся охрана человека. Девушка подметила все детали, каждого охранника изучила досконально. Такой была ее работа. Темп танца нарастал, музыка играла быстрее, девушка двигалась все неистовее. Ее смуглая кожа блестела от пота, каштановые волосы словно шелк развивались от движений танцовщицы. Цель не сводила с нее глаз. Когда казалось, что музыка сейчас взорвется, когда тело девушки было на грани танцевального экстаза, музыканты резко оборвали свою игру и девушка-танцовщица драматично упала на колени и согнулась в поклоне, касаясь лбом брусчатки. Затем она выпрямилась, продолжая сидеть на коленях и страстно посмотрела на хозяина вечера своими обсидиановыми глазами. Между ними словно происходил немой разговор. Это длилось несколько секунд. Гости словно не замечая, оживленно аплодировали. Мужчина на троне поднял свою толстую потную руку. Все мгновенно стихли, взгляды были прикованы к толстяку. Он не сказал ни слова, лишь держал руку поднятой, продолжая смотреть на танцовщицу. А затем мужчина махнул рукой, и все гости поторопились покинуть двор. Остались только мужчина, танцовщица и девять его охранников. Ну и конечно же двое невидимых наблюдателей на противоположных крышах.
Как только двор опустел танцовщица встала и принялась покачивать своими округлыми бедрами. Музыки не было, но красавице она не была нужна. Она двигалась словно змея, контуры ее тела переливались золотом в свете факелов. Охранники старались не смотреть, но девушка на крыше видела, как взгляды их то и дело падают на восхитительное создание, танцующее для их господина. А хозяин вечера не отрывал от нее глаз, он просунул руку под свое одеяние, похожее на халат, некоторое время шарил под ним, а затем его рука задвигалась медленно и ритмично. С губ толстяка сорвался стон. Девушка на крыше скривилась. Тем временем танцовщица продолжала двигаться, постепенно приближаясь к хозяину. Она призывно гладила себя по различным участкам тела. Рука толстяка задвигалась быстрее. Девушка подошла к нему вплотную, опустилась на колени и задрав ему халат, поцеловала его бедра. У мужчины закатились глаза от предвкушения. Затем девушка встала, взяла его работающую руку в свою и отодвинула. После чего она словно кошка потерлась о мужчину и оседлала верхом. Мужчина ахнул, охранники отвели глаза. Но мужчина не возражал, чтобы они смотрели. Он любил, когда смотрят, это о нем выяснили те, кто был сейчас на крыше за две недели наблюдений. Они узнали, что единственное, когда он остается один и с минимальным количеством охраны – это такие вечера. Когда он заставляет очередную танцовщицу делать все, чтобы удовлетворить свою похоть.
Тем временем девушка принялась покачивать бедрами, сидя на мужчине. Он откинул голову, тяжело дыша и закрыл глаза. Девушка сняла верх своего костюма, оголив прекрасную упругую грудь. Тканью она завязала ему глаза.
Пора.
Тени заволокли двор, словно кто-то погасил все факелы. Девушка и парень одновременно бесшумно спрыгнули со своих крыш. Все произошло так быстро, что охранники не успели опомниться. Два кинжала полетели в тех, кто стоял дальше всех у ворот. Третий получил кинжал в шею от парня. Они двигались синхронно, словно заранее знали действия друг друга. Затем девушка вытащила из-за спины парные изогнутые клинки и еще два охранника упало замертво, третий собирался закричать, но в рот ему влился сгусток теней, заставляя умолкнуть. На другой стороне двора произошло то же самое. В порыве экстаза хозяин вечера не слышал, как тяжело попадали мертвые тела. Танцовщица вытащила из-за пояса тонкий стилет и воткнула его в горло извивающемуся под ней толстяку. Хлынула кровь, он захрипел. Девушка вынула клинок и встала. Ее оголенная грудь была покрыта кровью.
Так же бесшумно как появилась, пара скрылась через крыши. Вместе с ними исчезла и танцовщица.
На утро на каждом углу трубили о том, что ночью кто-то зарезал губернатора провинции Брем. Ему вспороли горло прямо посреди его празднества, а всю его охрану убили. Никаких следов городская стража не нашла.
Губернатор, которого звали Ахиллус, был одним тех, кто был недоволен последними решениями, которые принял совет Блеакора. И уже третьим, кто был убит. Доказательств никаких не было, но люди шептались. Все знали, что совершить такое чистое убийство могли только драитанцы. Но они служили Империи, поэтому никто не смел обвинять в этом их. Обвинить драитанцев в убийстве губернатора означало то же самое, что обвинить в этом Императора и его совет. А это измена. Поэтому люди пошептались и замолчали. В конце концов в Империи Блеакор все вопросы именно так и решались. Недовольных устраняли.
В углу грязной таверны за щербатым шатким столом сидели трое. Двоих можно было принять за брата и сестру. Хрупкая на вид девушка с длинными прямыми волосами цвета луны. Иногда от падающего на них света ее прекрасные прямые волосы переливались как речная ракушка. Алебастровая кожа казалась настолько гладкой, что